Демьян Бедный выступил на литературном поприще тогда, когда после поражения первой русской революции довольно широкий слой буржуазной интеллигенции и интеллигентских попутчиков рабочего класса стал быстро терять свою розовую окраску, когда мутная волна ренегатства породила капитулянтский сборник «Вехи». Это было время идейных шатаний и упадничества. Время, когда в угоду реакции извращались классики, когда буржуазия, изверившись во всем, что питало святые гражданские традиции творчества великих русских писателей XIX и начала XX века, пыталась оторвать искусство и литературу от «прозы жизни», замкнуть их в эстетскую «башню из слоновой кости».
Надо было обладать недюжинной исторической прозорливостью и трудной жизненной судьбой выходца из бедняцких слоев крестьянства, чтобы в этой сумятице идей и чувств избрать себе правильную дорогу.
Молодой интеллигент из народа Ефим Придворов острым классовым чутьем распознал направление движения истории, миновал опасные повороты и вышел уже пролетарским революционным поэтом, Демьяном Бедным, замеченным и поощренным великим вождем революции Владимиром Ильичем Лениным, на трудную, но прямую дорогу революционной борьбы.
* * *
Литературное наследие Демьяна Бедного наглядно показывает, как плодотворно отразилось на развитии сильного и самобытного таланта поэта это непосредственное участие в революционной деятельности.
Демьян Бедный и Владимир Маяковский очень разные поэты. Двадцатилетний труд Маяковского в поэзии — это путь неустанных, систематических поисков новых слов для выражения нового содержания, ослепительно нового времени. Недаром Маяковский писал:
Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь,
единого слова ради,
Тысячи тонн
словесной руды.
В своем смелом поиске Маяковский делал ошеломительные находки.
Демьян Бедный как стихотворец, на первый неискушенный взгляд, традиционен, привержен к обкатанной многими форме, ритму, интонации стиха. Но это только поверхностное и обманчивое впечатление. Как и его предшественник и учитель Некрасов, Демьян Бедный — смелый и вечно ищущий новатор. Традиционные формы он наполняет новым, кипучим и острым содержанием эпохи. И это новое содержание неизбежно обновляет старую форму, позволяет поэзии выполнять дотоле неведомые ей задачи огромной важности.
Стремясь к основному — сделать произведение понятным, доходчивым для любого читателя (а читатель из народа перед революцией и в первые пореволюционные годы был очень часто культурно отсталый, полуграмотный), Демьян Бедный, помимо излюбленной им басни, пользовался и такими легко доступными для восприятия жанрами, как частушка, народная песня, сказка, легенда (все эти жанры мастерски сочетаются, например, в повести «Про землю, про волю, про рабочую долю»), как стихи, построенные на комическом эффекте смешения разноязыких лексических струй («Манифест барона фон Врангеля»).
Предельная ясность и простота формы, политическая актуальность и острота тематики делали стихи Д.Бедного любимыми народом; поэт оказывался советчиком и наставником и рабочего, идущего навстречу революции, и батрака, прозревающего для классовой борьбы, и бедняка, научающегося различать врага в помещике и кулаке, и красноармейца, поднимающегося на защиту завоеваний революции, и «среднего» деревенского и городского жителя, преодолевающего религиозные и бытовые предрассудки, переходящего грань от «моего» к «нашему».
В этом прежде всего огромная сила поэзии Демьяна Бедного и источник его непреходящих заслуг перед революцией.
Владимир Ильич Ленин, по свидетельству многих современников, любил творчество Демьяна Бедного, высоко ценил его как поэта, как пропагандиста большевистских идей. Но когда я нахожу в воспоминаниях Максима Горького ленинское замечание о том, что Демьян Бедный «идет за читателем, а надо быть немножко впереди» [1] Горький М. Собр. соч. в 30-ти томах, т. 17. М., Гослитиздат, с. 45.
, мне кажется, что Ленин тонко подметил в его поэзии как некоторую, все более ощутимую с годами «застылость» формы, постоянное обращение к одним и тем же поэтическим приемам, так иногда и несколько упрощенный, «лобовой» подход к разработке актуальной тематики. Это особенно резко бросается в глаза нынешнему читателю, умудренному огромным революционным опытом и стоящему на неизмеримо более высоком уровне культурного развития, нежели дореволюционный читатель Демьянова стиха и читатель первых послеоктябрьских лет.
Читать дальше