Луис Камоэнс - Лузиады. Сонеты

Чтя государя доблестного волю.

Так к Мозамбику мы приплыли вскоре

И столько настрадались там, что боле

Я не хочу к сим мукам возвращаться

И памяти дней скорбных предаваться.

85

Но все ж, как видно, сжалилось над нами,

Нас пощадив, святое Провиденье.

Желанный отдых мы вкушаем с вами,

Былые муки предаем забвенью.

Душевный мир дарован вам богами,

Здесь тот, кто жив, познает наслажденье,

А мертвый здесь воскреснет, чтобы снова

Познать всю прелесть мира всеблагого.

86

Теперь скажи, властитель справедливый,

Кто, как не мы, морей познал кипенье?

Ты думаешь, Улисс велеречивый

Прошел сквозь столько тягот и мучений?

И сам Эней, герой благочестивый

И вдохновитель дивных песнопений,

Скажу тебе спокойно, без пристрастья,

Не испытал того и сотой части.

87

Ведь славный старец, к влаге Аонийской 353

Приникший воспаленными устами,

Семь городов и весей ионийских 354

Втянувший в спор, что тянется веками,

И тот другой, кудесник Авзонийский, 355

Возлюбленный великими богами,

Что Родину могучую прославил

И память нам о римлянах оставил, —

88

Вещали, как скитались полубоги 356

Средь Полифема сказочных владений,

К Цирцее приводили их в чертоги,

Сирен прекрасных воскрешали пенье,

Киконов измышляли нам жестоких

И лотос, всем дарующий забвенье,

И на героев беды насылали.

И лоцманов любимых их лишали. 357

89

То их в Аид зловещий отправляли, 358

То к Калипсо бросали их в объятья, 359

То гарпиям 360их пищу отдавали,

То страшным подвергали их проклятьям.

Так баснями умы они пленяли,

А я же без утайки и изъятья

Поведал ныне правду вам простую,

Что превосходит выдумку любую!"

90

Всех капитан сумел заворожить,

Восторг всеобщий речь его снискала.

И смог король туземный оценить

Тех, кто державе положил начало,

Кто смог врагов смертельных разгромить,

Чью доблесть слава вечная венчала.

Он восхищался мужеством народа

И храбростью бывалых мореходов.

91

Из уст в уста средь свиты расходились

Известия о доблестных скитальцах.

Их мужеству придворные дивились,

Глаз не сводили с гордых португальцев.

Но вот уж над волнами появились

Те кони, 361коих Фаэтон-страдалец

Не удержал. Они скрывались в море,

И во дворец король вернулся вскоре.

92

Как сладостно звучит повествованье

О мужестве, о дней прошедших славе!

Оно сердца на добрые деянья

Толкает, возвышая честь державы.

И юношей зовет на поле брани,

Их заставляя позабыть забавы,

И зависть в них здоровую рождает

К героям, коих лира воспевает.

93

Сам Александр 362не столько вдохновлялся

Ахилла незабвенного делами,

Как песней он бессмертной упивался,

Гомера несравненного стихами.

И Фемистокл 363недаром признавался,

Что Мильтиада 364боевое знамя

И лавры, что героя увенчали,

Ему никак покоя не давали.

94

И Гама твердо доказать решился,

Что меркнет слава прежних мореходов,

Которыми доныне мир гордился,

Пред подвигом святым его народа.

Когда б великий Август не стремился

Возвысить Мантуанского рапсода, 365

То вряд ли тот проникся бы желаньем

Воспеть Энея храброго деянья.

95

Родит отчизна наша Сципионов,

И Цезарей, и Августов немало.

Но все ж под лузитанским небосклоном

Еще пора такая не настала,

Когда король бы чтил стиха законы,

Как Август просвещенный, что, бывало,

Слагал стихи 366о Фульвии несчастной,

Оставленной Антонием напрасно.

96

Пусть Цезарь галлов покорил мятежных —

Война его от муз не отвращала.

Когда он оставлял свой меч железный,

То с твердостью рука перо сжимала.

И Сципион, 367бесстрашием известный,

Комедией был увлечен немало.

А Александр Гомером упивался, 368

С поэмами его не расставался.

97

Средь римских и ахейских капитанов

Невежд, глухих к искусству, не водилось.

Средь португальцев только, как ни странно,

К поэзии любовь не воцарилась.

Я повторяю с болью, неустанно,

Что больших бы побед страна добилась,

Когда бы муз прекрасных почитала

И звонких рифм созвучья понимала.

98

Раз нет у нас Гомеров вдохновенных

И песни нам Вергилия невнятны,

Не будет и Энеев дерзновенных,

Ахиллы не свершат свой подвиг ратный.

Сердца людей постигнет омертвенье,