Луис Камоэнс - Лузиады. Сонеты

Мы уже говорили, что центральной темой поэмы является португальская история. Повествование Камоэнса охватывает около пяти столетий истории его страны. Многие исследователи «Лузиад» предполагали, что поэт вначале вообще хотел изложить в стихах историю Португалии, а потом уже решил сгруппировать элементы повествования вокруг плавания Васко да Гамы в Индию. Еще в прошлом веке Вильгельм Шторк и Каролина Михаэлис выдвинули гипотезу о том, что первыми были написаны третья и четвертая песни поэмы, посвященные истории Португалии; над ними поэт, по-видимому, работал еще на Родине, до отплытия в Индию в 1563 г.; а затем чисто историческая поэма стала приобретать, по выражению Гумбольдта, черты «поэмы моря», и Камоэнс, скитаясь в обширных пределах Португальской империи, приступил к написанию песней первой, второй, пятой и последующих, повествующих уже непосредственно о деяниях Васко да Гамы.

Рассказывая об истории Португалии, Камоэнс использует документальные источники — труды средневековых хронистов Фернана Лопеша, Гомеша Эанеша Зурары и Руя Де Пины, а также и полуофициальные предания — например, легенду о подвигах двенадцати португальских рыцарей в Англии.

Однако поэт не во всем следует за источниками и избирает свой угол зрения на португальскую историю. Его интересуют прежде всего события, связанные с собиранием португальских земель первыми королями, с рождением и укреплением Португальского государства, с упрочением его авторитета в Европе и с географическими открытиями португальцев, рассматриваемыми поэтом как вклад его народа в историю всего человечества. О. Лопеш и А. Сарайва справедливо полагают, что Камоэнс рассматривает историю родной страны как непрерывный крестовый поход. 20

Поэтому Камоэнс идеализирует многих португальских королей, руководствуясь в оценке их деятельности в первую очередь их воинскими качествами и вкладом их в дело освобождения страны от мавров, а впоследствии — в борьбу против угрозы кастильского порабощения. Из поэмы «Лузиады» можно узнать о мельчайших подробностях Реконкисты, но трудно вынести определенное впечатление о внутренней политике португальских королей. Примечательно, что когда поэт рассказывает о «народном гневе» 1383-1385 гг., вызванном сговором большей части португальской аристократии с королем Кастилии, он отступает от своего источника — хроник Ф. Лопеша — и не говорит о массовом героизме жителей Лиссабона, защищавших осажденный город от кастильцев.

Поэт не так уж часто позволяет себе критику в адрес венценосных владык Португалии. Исключение составляют его рассказы о короле Саншу Втором, свергнутом с престола в силу недовольства всех слоев населения его правлением, и о Фернанду Первом, доведшем страну до состояния глубокого кризиса.

Что касается, например, такого короля, как Афонсу Четвертый, «прославившегося» как вечный зачинщик междоусобных войн со своим отцом королем Динишем и как инициатор варварского убийства возлюбленной своего сына Инеш де Каштру, то Камоэнс не счел нужным вынести ему приговор. Он прежде всего отметил участие португальского короля в знаменитой битве при Саладо, когда войска Кастилии и Португалии разбили силы марокканских и гренадских мавров; а вину за трагический исход судьбы Инеш де Каштру, рассказ о которой представляет собой одно из самых поэтических мест поэмы, возложил не столько на короля, сколько на его советников.

Вообще надо сказать, что в поэме значительное место отводится обширным описаниям различных битв — при Орики, Саладо, Алжубарроте. Все столкновения с «неверными» — и освободительные сражения эпохи Реконкисты, и военные действия португальцев в Африке и Индии — поэт оправдывает необходимостью утверждения в мире христианства. Такая позиция была обусловлена особенностями борьбы Португалии за национальную независимость. Угроза португальской независимости со стороны Испании заставляла Камоэнса напоминать согражданам о подвигах их предков и воскрешать боевой дух португальского рыцарства. Кроме того, поэт провел немало лет на Востоке и воочию увидел и ограбление португальцами местного населения, и яркие картины власти денег, против которой он восставал в своей поэме. Не случайно, видимо, в «Лузиадах» поэт охарактеризовал всех португальских правителей Индии, от Франсишку де Алмейды до Жуана де Каштру — при этом он представлял их, в основном, как национальных героев Португалии, — но не нашел места для воспевания своих современников, распоряжавшихся в Индии именем португальского короля. Для оправдания владычества португальцев в чужих землях поэт должен был выдвинуть высокую идею, а такой идеей в свое время могло быть только христианство, связанное в сознании Камоэнса со всей европейской цивилизацией.