Ласково струи на плечи стекают,
Слиплись и спутались пряди волос.
Дождь не утих, а уже припекает,
Солнышко сушит листву у берез.
Снова стрекозы парят над водою,
Полдень желаньем и зноем налит.
И над ушедшей лиловой грядою
Непререкаемо солнце горит!
1959
В глазах твоих весенняя грустинка
Поблекшей медуницей зацвела.
Все потому, что узкая тропинка
Тебя в сосновый бор не увела.
Мне больно видеть — взгляд твой сходен с
дымом,
Не отражаться в нем речной заре.
Все потому, что ты в своем любимом
Себя хоронишь, как в монастыре.
Шагни на взгорье, к той сосне горбатой,
Которая влюбленно смотрит в дол,
И вдруг ты станешь сильной и богатой
И заключишь в объятья медный ствол!
И ты заметишь солнце над рекою,
Как золото на отмелях излук,
И ощутишь горячею щекою,
Что есть тепло теплей любимых рук.
И ты иначе милого обнимешь,
Иначе припадешь к его устам.
И, может быть, любовь свою поднимешь
К вершинам сосен, к легким облакам!
1959
На Булатном болоте,
На Колчанном броду
Я тропою Батыя
К татарам иду.
— Режьте голову мне!
Я москвич,
Я русак.
— Что спешить?
Заплати-ка
Сначала ясак.
Предо мною князек,
Мелкий вор,
Казначей,
Он смеется:
— Люблю вымогать с москвичей!
Заплати-ка ямщину,
Возьми-ка ярлык!..
Освещает лучина
Басурманский кадык.
Божьи лики по избам
Темнеют в углах,
Кнут ременный гуляет
По спинам в узлах.
— А-а-а! —
Молодку татарин
Схватил у плетня,
Руки вяжет пенькой,
Волочет на коня.
— Эй, пусти,
Узкоглазый,
Товар этот наш!
Не с тобою
Пойдет она ночью
В шалаш.
Врешь!
Не будет
Красавица
Эта твоей! —
Кистенем я его
Меж заросших бровей.
Кровь
И крики,
И ржанье,
И топот,
И стон!
Режут горло мне…
Тут обрывается сон.
Я встаю
И тревожно
Глазами вожу:
И себя
На лугу,
На копне, нахожу.
В мокрых травах
Лежит предо мной
Светлояр,
Ни колчанов,
Ни стрел,
Ни коней,
Ни татар,
Только где-то
Звенит луговая коса
Да заблудший теленок
Мычит из овса.
Ну и сон!
Мне такого
Не снилось вовек,
Чтобы древность такая,
Двенадцатый век.
Это предок, наверно,
В крови проскакал,
Чтобы я без ошибки
В лицо его знал!
1959
Я вышел рано.
Роса на травах,
Роса на злаках,
На всей земле.
Поклон — дорогам,
Поклон — деревьям,
Поклон — селеньям,
Поклон — семье.
В мешке дорожном
Простые вещи:
Две майки, мыло,
Порошок.
Мне с ними лучше,
Мне с ними легче,
Моя поклажа не режет плечи,
Не давит спину — хорошо!
А что там иволга
В ветвях запела?
Какую шутку
Ей дрозд изрек?
С какою целью
Пчела летела,
Потом свернула и присела
На мой погнутый козырек?
А! Отдохнуть?
Ну что же, можно!
Не пропадать в лесах добру!
Раз прилетела,
Такое дело:
Я — пчеловод
И осторожно
Ее за крылышки беру.
Лети, родная!
Скоро ульи,
И ждут тебя в твоем летке.
Колхозный пчеловод Ульяна,
Она ведь тоже встала рано,
И у нее нельзя без плана,
Да вон она
В цветном платке!
Иду лесами,
Иду полями,
Иду по кладинкам
И вброд,
И до последней капли крови
Я в каждом шаге,
В каждом слове
С тобой,
С твоей судьбой
народ!
1959
Месяц июль — знойный и дрёмный,
Пылью полынной воздух горчит.
Возле омета месяц огромный,
Это ему перепелка кричит.
Где я? В Рязани над тихой Окою
Или в Тамбове у реченьки Цны?
У Иртыша иль за Ворей-рекою
Тихо смотрю подмосковные сны?
Волжское или другое теченье
Ласково льнет и касается плеч?
Это совсем не имеет значенья,
Только б Россия и русская речь!
Только б суровые, честные лица,
Только бы труженики — не жулье,
Только б готовые поделиться
Хлебом и радостью люди ее!
1960
Трехструнная тревога балалайки
Зовет меня на улицу села.
Я вспоминаю детство. На лужайке
Здесь верба одинокая цвела.
Читать дальше