Осип Мандельштам - Стихотворения (1908-1937)

Ну,как метро? Молчи, в себе таи, Не спрашивай, как набухают почки... А вы, часов кремлевские бои Язык пространства, сжатого до точки.

апрель 1935, Воронеж.

***

Я живу на важных огородах, Ванька-ключник мог бы здесь гулять. Ветер служит даром на заводах, И далеко убегает гать. Чернопахотная ночь степных закраин В мелкобисерных иззябла огоньках. За стеной обиженный хозяин Ходит-бродит в русских сапогах. И богато искривилась половица Этой палубы гробовая доска. У чужих людей мне плохо спится, И своя-то жизнь мне не близка.

Апрель 1935, Воронеж

***

Пусти меня, отдай меня, Воронеж, Уронишь ты меня иль проворонишь, Ты выронишь меня или вернешь Воронеж - блажь, Воронеж - ворон, нож!

апрель 1935, Воронеж

***

Bозможна ли женщине мертвой хвала? Она в отчужденьи и силе, Ее чужелюбая власть привела К насильственной жаркой могиле. И твердые ласточки круглых бровей Из гроба ко мне прилетели Сказать, что они отлежались в своей Холодной Стокгольмской постели. И прадеда скрипкой гордится твой род. От шейки ее хорошея, И ты раскрывала свой аленький рот, Смеясь, итальянясь, русея... Я тяжкую память твою берегу, Дичок, медвежонок, миньона, Но мельниц колеса зимуют в снегу, И стынет рожок почтальона.

3-4 апреля - 3 июня 1935, Воронеж

69

***

Тянули жилы, жили были Не жили, не были нигде. Бетховен и Воронеж - или Один или другой - злодей.

На базе темных отношений Производили глухоту Семидесяти стульев тени На первомайском холоду.

B театре публики лежало Не больше трех карандашей И дирижер, стараясь мало, Казался чертом средь людей.

Май 1935, Воронеж.

Железо

******

Идут года железными полками И воздух полн железными шарами. Оно бесцветное - в воде, железясь, И розовое, на подушке грезясь.

Железна правда - живой на зависть, Железен пестик и железна завязь. И железой поэзия в железе Слезящаяся в родовом разрезе.

22 мая 1935, Воронеж.

Кама

****

Как на Каме-реке глазу темно, когда На дубовых коленях стоят города.

B паутину рядясь - борода к бороде Жгучий ельник бежит, молодея, к воде.

Упиралась вода в сто четыре весла, Вверх и вниз на Казань и на Чердынь несла.

Там я плыл по реке с занавеской в окне, С занавеской в окне, с головою в огне.

И со мною жена пять ночей не спала, Пять ночей не спала - трех конвойных везла.

май 1935, Воронеж

70

***

Лишив меня морей, разбега и разлета И дав стопе упор насильственной земли, Чего добились вы? Блестящего расчета: Губ шевелящихся отнять вы не могли.

Bоронеж

***

Эта, какая улица? Улица Мандельштама. Что за фамилия чертова? Как ее не вывертывай, Криво звучит, а не прямо. Мало в нем было линейного. Нрава он был не лилейного, И потому эта улица, Или, верней, эта яма Так и зовется по имени Этого Мандельштама.

Воронеж

***

День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток Я, сжимаясь, гордился пространством за то, что росло

На дрожжах. Сон был больше, чем слух, слух был старше, чем сон

Слитен, чуток... А за нами неслись большаки на ямщицких вожжах... День стоял о пяти головах и, чумея от пляса, Ехала конная, пешая, шла черноверхая масса: Расширеньем аорты могущества в белых ногах, - нет, в ножах Глаз превращался в хвойное мясо. На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко, Чтобы двойка конвойного времени парусами неслась хорошо. Сухомятная русская сказка! Деревянная ложка - ау! Где вы, трое славных ребят из железных ворот гпу? Чтобы пушкина славный товар не пошел по рукам дармоедов, Грамотеет в шинелях с наганами племя пушкиноведов Молодые любители белозубых стишков, На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко! Поезд шел на урал. B раскрытые рты нам Говорящий Чапаев с картины скакал звуковой За бревенчатым тыном, на ленте простынной Утонуть и вскочить на коня своего!

71

***

Римских ночей полновесные слитки, Юношу Гете манившее лоно, Пусть я в ответе, но не в убытке Есть многодонная жизнь вне закона.

Июнь 1935, Воронеж

***

Исполню дымчатый обряд: В опале предо мной лежат Морского лета земляники Двуискренние сердолики И муравьиный брат - агат, Но мне милей простой солдат Морской пучины - серый, дикий, Которому никто не рад.

июль 1935, Воронеж

***

Бежит волна, волной волне хребет ломая, Кидаясь на луну в невольничьей тоске, И янычарская пучина молодая Неусыпленная столица волновая Кривеет, мечется и роет ров в песке.

А через воздух сумрачно-хлопчатый Неначатой стены мерещатся зубцы, И с пенных лестниц падают солдаты Султанов мнительных - разбрызганы, разъяты, И яд разносят хладные скопцы.