Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Пошли, что осенью опята,
Что воробьи в глухой стрехе,
Такие шустрые ребята,
Едва родятся и — к сохе!

Вставало племя полевое
На всех равнинах всей Руси.
Оно теперь у нас стальное,
Но ты у трактора спроси

И у механика Ивана,
Вот он стоит, иди и встреть!
Он за день даст четыре плана,
Возьмет гармонь и будет петь!

— Россию любишь?
— Вопрос излишен,
Как не любить? В ней родились! —
Так объяснялись возле вишен
Корреспондент и тракторист.

— Работу любишь?
— Что за вопросы!
Работы нет — и день пропал.
Я, милый мой, служил матросом
И море Черное пахал.

— Как экономите горючее?
— Боюсь, что будет пережог,
Пашу-то, видите, над кручами,
Там горка, взлобок, тут ложок.
Земля тяжелая, отволглая,
Мотор рычит тебе как лев.
Поднять все поле — песня долгая,
Легко лишь только резать хлеб.

— Что передать от вас читателям?
В газете рассказать о чем?
— Мы — трактористы, вы — писатели,
Придумайте! А мы прочтем! —
Стоял под вишнями горячими,
Срывал медлительно и ел.
Ничем себя он не выпячивал
И скромно, скромно вдаль глядел.

Не болеть,
Не стареть,
Не гнуться!
А дела-то
Всегда найдутся.
Труд — основа
Всего на свете,
Он главенствует
На планете.
Бесконечны
Его именья,
Труд везде,
Труд в Москве и в Тюмени,
В Петропавловске-Камчатском,
              в Одессе,
Всюду труд,
На него надейся!
Поработаешь,
Значит, получишь,
Сам умеешь,
Других научишь.
Кто сонливостью,
Ленью страдает,
Счастьем жизни
Не обладает.
И обходит
Такое растенье
Радость творчества
И веселья.
Труд — основа
Герба на знаменах,
Труд в труде,
Не в пустых разговорах!

Летела ласточка за грязью,
Ей надо было вить гнездо,
А грязи не хватает разве?
И ей в строительстве везло.

Не надо было заявлений
На то, на се, туда, сюда,
Одно желанье и уменье
И понимание труда.

С утра летала и носила
Тяжелый, мокрый, серый ил.
Работала и не просила
О помощи. И час пробил.

Гляжу, гнездо уже готово,
В теченье дня построен дом,
И выполнен он образцово,
И нет комиссий на прием.

Я знаю одного прораба,
Ну что не выстроит, то — тьфу!
Ему у ласточки хотя бы
Чуть поучиться мастерству.

Так повелось, что носят полушубки
Актрисы, театральные жрецы.
Теперь-то всем понятно, что не шутка —
Прекрасный мех романовской овцы.

А было ведь, какой-нибудь купчина,
Своих сермяжных братьев невзлюбя,
Кричал на мужика: — Эй ты, овчина,
Не мни сукно, оно не про тебя!

Париж готовит обувь для России,
Но должен откровенно я сказать,
Что барышни-боярышни носили
Сапожки эти триста лет назад.

Так кто же создает, скажите, моду?
Кого за плагиатство привлекать?
И сколько можно нашему народу
В чужой земле свое приобретать?!

Плакала женщина. Горькие слезы
Падали в куст нераскрывшейся розы,
Стали бутоны быстро расти,
В самые сумерки стали цвести.

Невероятное вдруг приключилось,
Невероятное ночью случилось:
Роза раскрылась, роза цветет,
Женщина больше не плачет — поет!

Скажете мне, что придумано это,
Но такова специальность поэта,
Он с Андерсеном и братьями Гримм
Родственник кровный и тянется к ним!

Не жалуйся на жизнь,
Она прекрасна,
Когда идут дожди,
Когда на небе ясно.

Судьба все сто невзгод
На плечи мне взвалила,
Ломала много лет,
Ломала — не сломила.

Я ночевал на пнях,
На сельских сеновалах,
Нежданная любовь
Меня усыновляла.

И снова жажда жить
Журчала родниками,
Я добыл в жизни все
Рабочими руками.

И говорю, что жизнь
Всегда, всегда прекрасна.
Когда идут дожди,
Когда на небе ясно.

Живу крылато, родниково,
Не отвожу от жизни глаз.
Ищу единственное слово,
Чтоб выразить себя и вас.

А где оно? Ау! Откликнись!
Не прячься за глухой стеной.
У старой, серенькой калитки
Поговори, постой со мной.