Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Виноград на лотках.
Три старушки в платках.
Сквер. А в сквере
Поблекшие клумбы.
— Вам бы спать на печи
Да жевать калачи!
— Милый, что ты —
Дадут ли нам думы?

— Думы?
Что же вам думать?
— А то,
Что внучонку к Октябрьской
Пошить бы пальто
Да поставить на праздничный стол
   решето
С виноградом,
С внучатами рядом!
Да протяжную песню
Им с толком пропеть,
Чтоб не только смеялись,
Умели терпеть,
Душу детскую песней растили,
Чтобы знали, как было в России! —
Три седых,
Три сидящих,
Скорбящих, немых,
Три согбенных годами,
Душою прямых,
Три могучих,
Не сломленных горем…
А теперь-то на пенсии,
Что им!

Город Киров, ты певуч на диво,
Песенная Русь тебя родила,
Красотою русской наградила,
В дальнюю дорогу снарядила,
На руки дала путевку в жизнь,
Если так, то стой, старик, держись,
По-коммунистически трудись!

Киров! Я люблю твои игрушки,
Дымковские старые старушки —
Это вам не голь, не побирушки,
Мастера и верные подружки,
Живопись у них звучит по-русски,
Дымковскую ярмарку цветов
Целый день рассматривать готов.

Город Киров, город современья,
Город небывалого уменья,
Город и любви и вдохновенья,
Город грибоваров и соленья,
Город песен и увеселенья,
Город честной славы трудовой,
Кланяюсь тебе, как сын родной!

Воробьям буханку хлеба
Бросили на крышу.
Вот чирикают, пируют —
Целый день я слышу!

Выйду — серые воришки
От испуга в сторону.
Если что с собой прихватят,
Честно делят поровну.

Хлеб воробушкам — забава,
Не еда целебная.
Невдомек им, что держава
Наша очень хлебная.

Что в другой стране не кинут
Им такое печево,
Там порой семья проснется,
А поесть и нечего!

Сказал мне провизор
Знакомый в аптеке:
— Алмаз без огранки
Не стоит копейки!

Не стал я об этом
С провизором спорить.
А кто без огранки
Чего-нибудь стоит?

Пошел за стихами
В редакцию срочно
И тут же исправил
Последнюю строчку.

Поехал в издательство,
Требую гранки.
— Зачем тебе гранки?
— А мне для огранки.

Вот так повлияло
Сравненье с алмазом.
Да здравствует солнце!
Да здравствует разум!

Плетение корзин — искусство.
Его я в детстве перенял.
— Когда плетешь, тебе не скушно! —
Отец мой часто повторял.

Он плел, заделывая донья,
Нахваливая скромный труд.
Летали ладные ладони,
Послушно гнулся тонкий прут.

А я смотрел и сердце тешил,
Любуясь ловкостью отца.
Он плел, а я корзины вешал
На стенку около крыльца.

Однажды он оставил прутья,
Позвал меня: — На! Сам плети! —
Ничуть не растерялся тут я,
Его сомненью вопреки.

Да! Я ничуть не растерялся
И, низко голову клоня,
Так был прилежен, так старался,
Что получилось у меня!

Как мне хочется плена нежного!
День хорош! Солнце вышло в зенит.
И в душе моей пуще прежнего
Подорожник лиловый звенит.

Листья солнечные в накрапинах,
Шишки выпустил ярый хмель,
И над всеми былыми утратами
Добрый-добрый гудящий шмель.

Это ты, любовь, диво давнее
И певучее, как соловьи,
Залатала мои страдания
Огневою смолою любви.

Э-ге-гей! За лесами сосновыми
Скачет эхо, мой конь-бумеранг.
А березки стоят не сломаны,
Никаких повреждений и ран.

В этом царстве нетронутом, девичьем,
Где сурово шутила зима,
Я иду вдохновенным царевичем,
Шаг ступлю — и растут терема.

Э-ге-гей! Скачет эхо по засеке,
Через лес, через горный Тибет.
Ты проверь-ка, любимая, часики,
Ровно в девять прибуду к тебе!

Два пионера
Шли по дороге.
Был я для них
Человек посторонний.

Я разговора
Их не нарушил,
Шел позади,
Ел малину и слушал.

Спор пионеров в дороге
Был важный,
Он образовывал
Будущих граждан.

— Ты поступил вчера, Вася,
Нечестно,
Мать и сестру обманул,
Мне известно.