Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

В камышах
На кулиге озерной
Задремал озорник
Беспризорный.

Это было, было в Беловеже,
По кустам уже стелилась темь.
Спросите меня: «Точнее, где же?»
А точней — в квадрате «27».

В сумерках лесных он показался,
Привиденьем древности возник.
Посмотреть — ни силы, ни азарта,
Нем и неподвижен, как ледник.

На губе зеленая травинка
Шевелилась — зубр стоял и ел.
Глухомань, таежная тайнинка
Стерегла его лесной удел.

Призраком неслышным пробирался
Зубр среди кустов, травы и звезд.
Зверобой-травою пробавлялся,
Как аскет, блюдя монаший пост.

Лось лесину где-то громко выгнул,
С треском, с шумом поднял на рога.
Зубр мгновенно в чащу леса прыгнул
И пошел в атаку на врага.

Двигался быстрее самолета,
Обгоняя лис и легких птиц,
Расступалось в панике болото,
Молодой березник падал ниц.

В крошку превращался хрупкий хворост,
А зверье шарахалось кругом.
Кто бы предсказал такую скорость
В существе уже немолодом.

Зубр потом лежал три дня, три ночи
Неподвижней камня валуна.
И в его слезящиеся очи
То глядело солнце, то луна.

Силы набирался меланхолик,
Спрятавшись в завалах за стожком…
На меня такое же находит,
Если я сто верст пройду пешком!

Теплый, ласковый,
          летний дождина
Зашумел в огурцах на гряде.
Словно зеркало,
        светит ложбина,
И трава по колено в воде.

Дождь,
    как добрый детина,
             смеялся,
Как Есенин, он был даровит.
От него под березой поднялся
Замечательный гриб боровик.

Он скакал удалее джигита,
Попадал по стеклу, по губам.
Даже хвастал:
        — А нынче дожди-то
Ох как ценят и Дон и Кубань!

Распустил он свое соцветье
Над поселком в пятьсот домов,
И двадцатое наше столетье
Стало ярче на семь тонов.

Расстегнула купчиха-капуста
Туго-белые кочаны,
Ей не стыдно, что кони пасутся
И подсматривают пацаны!

Весенний сок берез,
Весенний гомон птиц…
Весною сон хорош,
Не разомкнуть ресниц.

Как снежный вихорь, с крыш —
Попробуй, образумь! —
Летишь, летишь, летишь,
Крылом стрижешь лазурь.

И вдруг увидишь сад,
Где яблоня цветет,—
И на землю, назад,
И оборвешь полет.

И сядешь на крыльцо,
Как сизый голубок,
Весной пахнет в лицо,
Дорога позовет.

Весенняя трава,
Запутавшийся шмель.
В душе растут слова
И вьются, словно хмель.

Года начнет считать
Кукушка из куста.
Ну что там шестьдесят,
Давай считать до ста!

Бездонный небосвод,
Немыслимая синь,
Долой ботинки с ног,
Пойду бродить босым.

Листвой, тепла, влажна,
Тропинка выстелена.
Встречай меня, княжна,
Весна, свет Викторовна!

Речка течет небольшая, прозрачная,
Все в ней до самого донышка ясно.
Очень лесная и очень не дачная,
Дикая очень, и это прекрасно.

Волга, завидуй! Ни нефти с мазутом,
Ни шелухи от пивного завода.
Я захожу в эту речку разутым.
Здравствуй, река моя! Здравствуй, природа!

Ноги ласкают замшелые камни,
Рыбки коленки клюют мне без страха.
Я нагибаюсь и глажу руками
Древний, придонный, реликтовый бархат.

Белая лилия только проснулась,
Дышит своей золотой сердцевиной,
Как увидала, ко мне потянулась
Всею неопытностью невинной.

Дрозд затрещал над рекою ревниво,
Только напрасно, я рвать не намерен.
Будет цвести это белое диво,
Сколько захочет, я в этом уверен.

Речка лесная, спутник желанный,
Ты для кого-то и дом и жилище.
Волге бы стать вот такой первозданной,
Люди бы стали и лучше и чище!

Откуда столько яркой крови,
Рябинушка, в твоих гроздях?
Царица на осеннем троне,
Тебе пора себя раздать!

Дроздам и птицам красногрудым,
Туда летящим, где жилье.
Они давно считают чудом
Лекарство горькое твое.

Гори, гори, моя рябина,
Слетайся, птичья голытьба!
И Родина у нас едина,
А в чем-то даже и судьба!