Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Что присмотреть и какую обновку?
Не был пока я в Тюмени, а думаю.
Или достать мне лисицу-огневку,
Или тебе по душе черно-бурая?

Может, в Тюмени зайти в пимокатную,
Валеночки заказать, как положено?
Чтобы ты, радость моя незакатная,
Белые ноженьки не заморозила!

Иль привезти тебе хлебца тюменского,
Белого-белого, мягкого-мягкого.
Самого что ни на есть деревенского,
Свежего, дышащего, немятого!

Все привезу! Когда любишь, то жалуешь
Хлебом и рыбой, стихами, мехами,
Золотом, всеми дарами державными,
Всеми жар-птицами, всем полыханьем!

Мои стихи, как белые снега,
Закрыли стол и вдаль распространились.
А я хочу, чтобы они всегда
В твоей душе, любимая, хранились.

А кто мои стихи? Да это я!
Твой добрый друг, твой соловей певучий,
Твой обнаженный пламень бытия,
Твой Святогор, твой Муромец могучий.

Закину сошку за ракитов куст,
Уйду к тебе, и в поле будет пусто.
И выпью из твоих целебных уст
Целительной росы большого чувства.

Любимая! Какой простор в груди!
Ты мне дала его — спасибо, Лада!
Любовью, лаской вдаль меня веди,
Ты у меня одна, а больше мне не надо!

Я тебя не хочу обижать,
Луч мой, ласка моя и ручей мой.
Легче смерть мне свою увидать,
Чем однажды твое огорченье.

Ты сказала, что я укорил.
Боже мой! Я неправильно понят.
Я тебе все свое подарил.
Все во мне от влюбленности стонет.

Ну, а сердце — ты знаешь сама,
Колотушкой частит деревянной!..
Помоги, помоги мне, зима,
Чуть остыть для любви постоянной!

Дорогая, попроси меня,
Чтобы я безотлагательно
Свез тебя в леса лосиные!
— Дорогой мой, обязательно!

А в глазах живет печалинка,
Очи тихой грустью ранены.
— Мы который раз встречаемся?
— Знают это звезды на небе!

Знают рощи подмосковные,
Знают Химки и Коломенское,
Знают близкие знакомые
И дома, где мы хоронимся.

Милая! Я верен клятвенно
Твоему ручью стозвонному,
Так подымем нашу братину
Зелена вина любовного!

Многошумно, многолиственно,
Многорадостно в лесу.
Я влюбленно и воинственно
На руках тебя несу!

Многозвучно, многолучно,
Многощебетно вокруг,
Я тебя, мой луч, мой лучший,
Нет! Не выпущу из рук!

Снег на снег, дождь на дождь —
               все повторно,
Все на свете не ново для нас.
В мякоть добрую падают верна,
Это тоже случалось не раз.

Сколько раз на земле повторялись
Поцелуи, улыбки, цветы…
Как я счастлив, что не потерялась
В человечестве именно ты!

Старые бани по-черному топятся
В старой деревне, в березовом шуме,
Так вот и ждешь, что пройдет протопопица,
Скажет: — Подай мне воды, Аввакуме!

Скажет: — Крапивки бы, что ли, пожаловал,
Тело пожечь, постонать телесами…—
Выйдет из бани, большая, державная,
Бедра — жаровней, спина — полосами.

— Эй, Авакумушка, дай-ка холодненькой,
Пар одолел, мне бы охолонуться,
Да не гляди, не пугай меня, родненький,
Совесть берет, даже страх оглянуться!

А протопоп — ох, хитрюга и бестия!
В щелку заглянет очами сверкучими.
— Матушка! Полно стыдиться-то, вместе мы,
Мы для себя, как два солнца за тучами.

Ты уж дозволь мне холстину-простину
Тихо надеть на покатое плечико.
— Ладно уж, ладно, не видишь — я стыну,
Побереги-ка для ночи словечико!

Звезды в соломенной крыше как голуби,
Только что нет воркования нежного.
Жжет Аввакум свое сердце глаголами,
Веру отстаивает пуще прежнего.

— Матушка, где мы?
           — В дороге, болезный мой,
В ссылке, в опале проклятого Никона.
— Тяжко мне!
— Милый, идем-то по лезвию,
Веру несем неподкупно великую!

Упаду в траву — глаза под небо!
Руки — в золотые клевера.
Это быль, скажи мне, или небыль,
Что меня ты в поле привела?!

Солнышко веселое смеется,
Прячется за облако: — Найди! —
Рядом что-то затаенно бьется —
Это сердце у тебя в груди!