Николай Клюев - Стихотворения

Лиловые павечерья,
И, как весточка об ином,
Потянет из Заозерья
Березовым ветерком.

Христос воскресе из мертвых,
Смертию смерть поправ!..
И у елей в лапах простертых
Венки из белых купав.

В зеленчатом сарафане
Слушает звон сосна.
Скоро в лужицу на поляне
Обмокнет лапоток весна.

Запоют бубенцы по взгорью,
И как прежде в тысячах дней,
Молебном в уши Егорью
Задудит отец Алексей.

Кремль озаренный, вновь и снова
К тебе летит беркутом слово
Когтить седое воронье!
И сердце вещее мое
Отныне связано с тобою
Певучей цепью заревою, —
Она индийской тяжкой ковки,
Но тульской жилистой сноровки,
С валдайскою залетной трелью!..

Я разлюбил избу под елью,
Тысячелетний храп полатей,
Матерым дубом на закате,
Багрян, из пламени броня,
Скалу родимую обняв
Неистощимыми корнями,
Горю, как сполохом, стихами
И листопадными руками
Тянусь к тебе — великий брат,
Чей лоб в лазури Арарат
Сверкает мысленными льдами!

Мои стихи — плоты на Каме
Несут зарницы и костры,
Котлы с ухой, где осетры
Глотают огненное сало,
И в партизанской пляске малый
Весь дым — каленая рубаха!..

Как тлен содрав с себя монаха
И дав пинка лохмотьям черным,
Я предстаю снегам нагорным —
Вершинам ясного Кремля,
Как солнцу парус корабля,
Что к счастья острову стремится
Ширококрылой гордой птицей.

За мельником, презрев помол —
Котомку с лаптем перехожим,
Как пробудившийся орел,
Я край родимый озираю,
И новому стальному маю,
Помолодевший и пригожий,
Как утро тку ковер подножий
Свежей, чем росная поляна!..

Русь Калиты и Тамерлана
Перу орлиному не в сусло, —
Иною киноварью взгусло
Поэта сердце, там огонь
Лесным пожаром гонит сонь,
Сварливый хворост и валежник.
И улыбаясь, как подснежник,
Из пепла серебрится Слово, —
Его история сурово
Метлой забвенья не сметет,
А бережно в венок вплетет
Звенящим выкупом за годы,
Когда слепые сумасброды
Меня вели из ямы в яму,
Пока кладбищенскую раму
Я не разбил в крови и вопи,
И раскаленных перлов копи
У стен кремлевских не нашел!

Как радостно увидеть дол
Московских улиц и бульваров
В румянце бархатных стожаров,
Когда посняв башлык ненастный,
В разливы молодости ясной
Шлет солнце рдяные фрегаты,
И ликованием обьятый
Победный город правит пир,
За чашей братскою не сир,
Без хриплых галок на крестах,
И барских львов на воротах!

Москва! Как много в этом звуке
За революцию поруки —
Живого трепета знамен,
От гула праздничных колонн
Под ливнем первомайских роз,
Когда палитра и колхоз,
Завод и лира в пляске брачной.
С Москвой купецкой и калачной
Я расстаюсь, как сад с засухой
Иль с волчьей зимнею разрухой,
И пью, былое потребя,
Кремль зарнокрылый, из тебя
Корнями огненную брагу,
Чтоб перелить напиток в сагу,
Как жизнь, республику любя!
Где профиль Ленина лобатый
Утесом бороздит закаты!

О, Кремль, тебе прибой сердешный,
Крылатый час и лирный вздох,
В зрачках озерный лунный рог
И над проталинкою вешней
Осиный танец, сон фиалки!..
Мильоном рук на вещей прялке
Ты заплетаешь хвост комете,
Чтоб алой розой на рассвете
Мирская нива расцвела
И медом капала скала
Без подъяремной дани небу!..

Не Ворошилова потребу
Угомонить колодкой рабьей! —
Остяцкой Оби, смуглой Лабе
Он светит буйственной звездой —
Вождь величавый и простой!
Его я видел на параде
На адамантовом коне,
В пурпурно строгой тишине
Знамен, что плещутся во взгляде
Вишневым садом, полным цвета!
Не потому ли у поэта
На лбу истаяла морщина?!
Клим — костромская пестрядина,
Но грозный воин от меча,
И пес сторонится, ворча,
Стопы булатной исполина!

Его я видел на параде
С вишневым заревом во взгляде,
На гиацинтовом коне,
В неуязвимой тишине
Штыков, как море, непомерных,
И виноградом взоров верных
Лучился коммунаров сад
В румяный май, как в листопад,
Пьянеть готовый рдяной бурей,
Чем конь прекрасней и каурей
И зорче ястреб на коне!
И веще слышалося мне,
Под цок торжественных копыт,
На лозе соловей сидит
И сыплет бисером усладным
Полкам, как нива, неоглядным!
А где-то в Токио иль в Кельне
В гнилой конуре раб бездольный
Слезою мочит черствый кус
И чует, как прибоем блуз
Бурлят зеркальные кварталы, —
То Ворошилов в праздник алый,
Пред революции щитом,
Бессмертным бронзовым конем
Измерил звездные орбиты,
Чтоб раб воспрянул, солнцем сытый!