Николай Клюев - Стихотворения

Из нитей невод сплетет Отвага,
В нем затрепещут стада веков…
На горной выси, в глуши оврага
Цветет шиповник пурпурных слов.

Товарищ ярый, мой брат орлиный,
Вперяйся в пламя и пламя пей!..
Потемки шахты, дымок овина
Отлились в перстень яснее дней!

А ночи вставки, в их гранях глуби
Стихов бурунных, лавинных строк…
Мы ало гибнем, прибойно любим,
Как злая клятва — любви зарок.

Как воск алтарный — мозоль на пятке,
На ярой шее — веревки след,
Пусть в Пошехонье чадят лампадки,
Пред ликом Мести — лучи комет!

И лик стожарный нам кровно ясен,
В нем сны заводов, раздумье нив…
Товарищ верный, орел прекрасен,
Но ты как буря, как жизнь красив!

Россия плачет пожарами,
Варом, горючей золой,
Над перинами, самоварами
Над черной уездной судьбой.

Россия смеется зарницами
Плеском вод, перелетом гусей,
Над чертогами и темницами,
Над грудой разбитых цепей.

Россия плачет распутицей,
Листопадом, серым дождем,
Над кутьею и Троеручицей
С кисою, с пудовым замком

Россия смеется бурями
Блеском молний, обвалами гор,
Над столетьями, буднями хмурыми,
Где седины и мысленный сор,

Над моею заклятой тетрадкою,
Где за строчками визг бесенят…
Простираюсь перед укладкою
И слезам и хохоту рад, —

Там Бомбеем и Ладогой веющий,
Притаился мамин платок…
О твердыни ларца пламенещий
Разбивается смертный поток.

И над Русью ветвится и множится
Вавилонского плата кайма…
Возгремит, воссияет, обожится
Материнская вещая тьма!

Коровы — платиновые зубы,
Оранжевая масть, в мыке валторны,
На птичьем дворе гамаюны, инкубы —
Домашние твари курино-покорны.

Пшеничные рощи, как улей, медовы,
На радио-солнце лелеют стволы,
Глухие преданья про жатву и ловы
В столетиях брезжат, неясно-смуглы.

Двуликие девушки ткут песнопенья —
Уснова — любовь, поцелуи — уток…
Блаженна земля и людские селенья,
Но есть роковое: Начало и Срок.

Но есть роковое: Печаль и Седины,
Плакучие ивы и воронов грай
Отдайте поэту родные овины,
Где зреет напев — просяной каравай!

Где гречневый дед — золотая улыба
Словесное жито ссыпает в сусек!..
Трещит ремингтон, что Удрас и Барыба
В кунсткамерной банке почили навек,

Что внук Китовраса в заразной больнице
Гнусавит Ой-ра, вередами цветя…
Чернильный удав на сермяжной странице
Пожрал мое сердце, поэзии мстя

Я — посвященный от народа,
На мне великая печать,
И на чело свое природа
Мою прияла благодать.

Вот почему на речке-ряби,
В ракитах ветер-Алконост
Поет о Мекке и арабе,
Прозревших лик карельских звезд.

Все племена в едином слиты:
Алжир, оранжевый Бомбей
В кисете дедовском зашиты
До золотых, воскресных дней.

Есть в сивке доброе, слоновье,
И в елях финиковый шум, —
Как гость в зырянское зимовье
Приходит пестрый Эрзерум.

Китай за чайником мурлычет,
Чикаго смотрит чугуном…
Не Ярославна рано кычет
На забороле городском, —

То богоносный дух поэта
Над бурной родиной парит;
Она в громовый плащ одета,
Перековав луну на щит.

Левиафан, Молох с Ваалом —
Ее враги. Смертелен бой.
Но кроток луч над Валаамом,
Целуясь с ладожской волной.

А там, где снежную Печору
Полою застит небосклон,
В окно к тресковому помору
Стучится дед — пурговый сон.

Пусть кладенечные изломы
Врагов, как молния, разят, —
Есть на Руси живые дрёмы,
Невозмутимый, светлый сад.

Он в вербной слезке, в думе бабьей,
В богоявленье наяву,
И в дудке ветра об арабе,
Прозревшем Звездную Москву.

Свить сенный воз мудрее, чем создать
"Войну и мир" иль Шиллера балладу.
Бредете вы по золотому саду,
Не смея плод оброненный поднять.

В нем ключ от врат в Украшенный чертог,
Где слово — жрец, а стих — раджа алмазный,
Туда въезжают возы без дорог
С билетом: Пот и Труд многообразный.