* * *
Бесчестия оберегись,
А что касается почета,
За ним не очень-то гонись:
Заслужишь — сам тебя найдет он.
* * *
По какой бог весть причине
Сам раввин хлебнет вина,
А велит и всей общине
Песни петь, плясать спьяна.
* * *
У людей подчас
Сердце зорче глаз.
* * *
Нам мнится: у другого краше,
Чем то же самое, но наше.
* * *
Выслушай совет, что враг дает,
Чтобы сделать все наоборот.
* * *
Кто извозчика ругает,
Тот за дрожками,
Утирая пот, шагает
Ножками.
* * *
Иной еврей хорош
Тем, что за все берется.
Получше позовешь —
И кормилицы наймется.
* * *
Свинину есть еврею не пристало.
Но, если ест, так пусть уж до отвала.
* * *
Ты с ярмарки идешь с удачей,
Как не хлебнуть в корчме вина?
Ты с ярмарки уходишь плача,
Как не напиться допьяна?
* * *
Кошка, если бы неслась,
Тоже курицей звалась.
* * *
Лучше то, что нам не мило,
Лишь бы все не так, как было.
* * *
Те деньги, что зимою
Уходят на дровишки,
В жару идут порою
На глупые делишки.
* * *
Не износит человек
Дорогих своих сапог,
Только если он вовек
Не выйдет за порог.
* * *
И так селедка солона,
Не надо соли к ней нимало,
И шкварка без того жирна,
К ней добавлять не надо сала.
* * *
Если вешаться решишься вдруг,
Так уж выбери повыше сук.
* * *
Не по чести слава иногда
Хуже и бесчестья и стыда.
* * *
Купить возможно все, что ни на есть.
Но разве можно ум купить и честь?
* * *
Должны ль мы, люди, почитать козла
За то, что борода его бела?
* * *
Сколько бы покупщиков
Вещь ни торговали,
Лишь один купить готов,
Да и то едва ли.
* * *
У кого с общиной целой
Распри и вражда,
Не выигрывает дела
Никогда.
* * *
Яблоки, что лучше всех на ветках.
Достаются свиньям, и нередко.
* * *
Кажется, что у других людей
И еда жирней, и дом теплей.
* * *
Мед для мыши горек неспроста —
Горек потому, что мышь сыта.
* * *
Когда б не сотворил красавиц бог.
И дьявол искусить бы нас не мог.
* * *
Едва хозяин и мясник уйдут.
Собака у колоды тут как тут.
* * *
Дорогой зачем нам мед,
Если сахар в чай идет?
* * *
Когда больших овец стрижешь.
Ягнят охватывает дрожь.
* * *
Забрасывать туда
Бадейку не умно,
Где не течет вода
Уже давным-давно.
Война началась для меня с первого ее дня. Я был сержантом артиллерии и большую часть из тех двух с половиной лет, которые провоевал, находился на наблюдательных пунктах, готовил данные, чтобы батареи, расположенные в трех — пяти километрах позади нас, вели огонь.
Я не видел лиц людей, в которых стрелял. Я видел противника в лицо, только когда кто-либо из немецких солдат попадал в плен. В положении пленных эти растерянные люди, в первую очередь, были людьми, попавшими в беду. Это были не гитлеры, не гиммлеры,
В начале войны пленных я не видел. Но потом, особенно в Сталинграде, их было множество. Они брели без конвоя, по сталинградским снегам, замерзшие, понурые, обуреваемые страхом, потому что их пропаганда изображала нас варварами. И все-таки в глазах некоторых из них, мне казалось, я видел облегчение. Что бы гам ни было, но для них война кончилась.
Я помню одного солдата в какой-то из последних дней Сталинградской битвы. Он внешне совершенно не отвечал представлениям об арийской расе. Он был, как и я сам, невысок ростом, темноволос и, видимо, как и я, не был рожден для того, чтобы стать солдатом. Он был ранен в бок, ему помогали идти два его товарища. Они остановились передохнуть, и раненый сел в сугроб. Лицо его было прекрасным, может быть, потому, что уже было отмечено «потусторонним светом». Надо сказать, что ровно через год я тоже был ранен в живот и тоже те часы, когда смерть была так близка от меня, были единственными часами моей жизни, когда я был красив. Итак, я подошел к своему поверженному врагу, перевязал его индивидуальным пакетом. Раненый посмотрел на меня благодарно, взглядом, озаренным страданием.
Читать дальше