Тед Хьюз - Новые стихи [Иностранная литература]

И вот к нам пришел молодой человек.
Он купил мотоцикл за двенадцать фунтов,
Тут же завел его, покопавшись в моторе, —
Пробудил от бессмысленной шестилетней спячки,
Послушал, как он работает, и остался доволен.

А ровно через неделю,
Туманным утром,
Он спасся:

Вмазался в телеграфный столб
На прямом участке шоссе у Свинтона.

Пастырь из чужедальних земель
С грозным неистовством проклинал
Реки, равнины и вереск.

Предрекал бездонную тьму
Омутам торфяных болот.
Обличал облака и ветер.
Яростно громил небосвод
Ослиной челюстью пустоты.

А когда он переводил дух —

Когда лишь прозрачные капли
Защищали его, —
В этот миг
Он, замолчав, ощутил,
Что земля и небеса содрогнулись.

Молниеносно преображенный
На мгновение
новый пророк
Громоподобно вскрикнул.

Старые лица, древние корни.
Местная память.
Плоские кепки, темные трости,
Блестящие кругляши набалдашников.

А над ними жаворонок в бескрайней голубизне.

Карта их жизни, как равнинный пейзаж,
Уходит в седую даль.
Их беседа струится словно река,
Медленно текущая вспять.
Церкви и фабрики на ее берегах
Одна за другой исчезают.
И только их родовая память
Неподвластна всесильному разрушителю.

Арфисты умолкшего царства —
Мощи их ссохшихся ликов,
Созвучные друг другу, как струны,
Завораживают, словно древняя музыка.

Дикарские, прихотливые вариации,
Отзвуки позабытых мелодий,

Доставшихся им по наследству, —
Песнопения здешних земель,
Озвученных их праотцами.

Трудно струится ручей.

Дремотно ткет паутинку
Летящий в Америку самолет.

Беседу лелеет ветер.

Святая святых — вершинный храм:
Корона из скал — глубинный костяк —
Обнаженный хребет земли.

Суетливая паства небес.
Недвижимая паства холмов.
Ни единой случайной черты.

Наэлектризованы шорохами
Обручальные камни,

И брак утвержден
Восклицательным знаком —
Темным перстом
Скалы.

Ты стоишь на холме
С многоцветным венцом,
С венцом облаков
И звезд
Над челом.

И отныне впредь
Ярко-черная тень
Перста, вознесенного ввысь,
Указует на тебя небесам.

Отныне впредь
Твой череп открыт
Пристальному взгляду луны.

По просторному лугу овальной долины
Снуют упругие, в ярких майках парни
И упруго прыгает кожаный шар.

Вот шар взлетел, и цветастые парни
Брызнули вверх, чтоб достать его головами,
Но он улетел под напором ветра,
И парни пружинисто устремились вслед.

Вот шар завис над зеленым лугом,
И ввысь взметнулся призывный вопль,
И шар покорно ринулся вниз.

Ветер из огненных прорех в небесах
Сгрудил над лугом темные горы,
Смешал сумасшедшие краски,
И вскоре
Долину залил бранчливый дождь.

Волосы слипались; быстрые ноги
Стали дробить луговое море,
А звонкие, радостные, умытые крики
Весело заглушили брюзжащий дождь.

Истово-синие склоны долины
Бессильно сникли под прессом Атлантики,
Однако неистово-рьяные нападающие
Рванулись к летящему вдоль ворот вратарю.

А пылающий глаз, приоткрывши тучи,
Вперился в луг слепящим зрачком.

Две крылатые тени под рассветной звездой.
Внизу, как угли, мерцают тетерева.
Роса дробит розоватый свет.
И в пригоршне пенится петушиное пенье.

Крылатые силуэты летят к земле,
Скользя навстречу своим теням.
Дрыгаются у зайцев лапы.
И ограбленно тускнеют бекасы.

Говорливый поток прорицает им изобилием
А солнечный свет заливает землю.

Крылатые силуэты скользнули к земле.
Мелькнули скрюченные вороньи когти.
И грянула война —
пронзительный вскрик
Рикошетной дробью раскатился по крышам.

Лежит безжизненный темный комок
Под черной, взметнувшейся к небу тенью.