Николай Туроверов - Меч в терновом венце

А дни Суворова, которыми
Костры победы зажжены
Над безграничными просторами
Моей прославленной страны!

Пускай враги от злобы хмурятся,
Мы духом были велики —
И по Парижским ярким улицам
Наш Царь провел свои полки!

Забуду нынешнее горе я,
Мне ясен наш грядущий путь:
Нельзя страну с такой историей
Ни задушить, ни зачеркнуть!

Потомки славных тех воителей
Вдали от родины своей
Заслужат лавры победителей
На рубеже грядущих дней.

О маленьких детях Великой страны,
Которые сказкам и елкам верны.

От маминой нежной и милой руки
На елке зеленой зажглись огоньки…

А где-то далёко большая страна,
И снегом и кровью покрыта она.

И, может быть, встанет она из крови
От детской молитвы и детской любви.

Мы тоже похожи с тобой на детей,
Все ждем из России хороших вестей.

И с детской улыбкой смотрю я туда,
Где сердце осталось в плену навсегда.

Зеленая елка напомнила мне
О грозной, о темной, о милой стране.

О снежном, холодном, великом пути,
Которым должны мы к победе идти.

В Рождественский вечер запела метель:
Победа… Россия… великая цель!..

Для этой прекрасной и грозной страны
И люди великие духом нужны.

Пускай по России промчит ураган —
На крыльях горячих погибель врагам!

Да будет, как воздух и хлеб и вода,
Для русских Россия — Россией всегда!

Да, жизнь за плечами большая…
И в трепетном зареве дней
Я многим на свете мешаю
И жизнью, и песней своей.

И часто над книгой склоняясь,
Я что-то родное ищу,
И жизнью чужой восхищаясь,
Над гибелью чьей-то грущу.

А ночью, при свете лампады,
Учусь я прощать и жалеть.
Мне многого в жизни не надо,
Но сделать бы что-то успеть.

Поет за стеною соседка
О жизни, о счастье, о нас,
О том, что встречаются редко
Хорошие люди сейчас.

И строем чужие солдаты
По улице гулко идут.
И так же, как наши когда-то,
Солдатские песни поют.

А в небе далеком, бесстрастном
В собор на молитву зовут.
По звездам — по камешкам ясным —
Ко всенощной души идут.

Копыта цокали о камень…
Нас двое в мире — конь и я.
А там, в пространстве за хребтами,
Темнеет родина моя.

Скала вздымалась над тропою,
А ширина тропы — в аршин.
Отчаянья копье тупое
Коснулось дрогнувшей души…

Печальный сумрак над Алтаем
Раскинул трауром вуаль.
Мой конь родной, мы погибаем!
Себя не жаль — коня мне жаль.

Из-под копыт сорвался камень,
И грохот камня, словно взрыв.
Мой умный конь прядет ушами,
Косится глазом на обрыв.

Здесь где-то замок Черномора,
Людмилу здесь искал Руслан…
Тропинка уже, круче горы,
Ползет из пропасти туман.

Там за хребтами — Беловодье,
Край Божьей русской красоты…
Нет, я не выпущу поводья!
Мой конь, не поскользнешься ты!

Это было в восставшей России,
В алом зареве огненных дней,
Когда слепли свои и чужие —
Кто от слез, кто от ярких огней.

Когда пули летали, как мухи,
И привычным стал трепетный страх.
Когда выли в селеньях старухи
И Антихриста ждали на днях…

Пули пчелами песенки пели,
Люди кланялись низенько им.
Вот тогда кто-то в серой шинели
Был таким молодым-молодым…

Молодежь — беззаботные люди,
Молодому — всегда хорошо!
Повстречался под грохот орудий,
А под залпы винтовок ушел…

Сколько вас, черноглазых девчонок,
Сколько вас, белокурых принцесс,
Закрутил полюбовный бесенок,
Поцелуевый ласковый бес!

Где-то красным знамена пылали,
Там трехцветные флаги вились…
Но в Одессе, в Москве, на Урале
Рядом с гибелью пенилась жизнь!

Кто-то жег, кто-то вешал и резал…
Ах, когда же кошмару конец?
Ведь не выжечь каленым железом
Жажду счастья из юных сердец!

Сколько, сколько невест черноглазых,
Сколько вас, синеоких, теперь —
Не увидевших счастья ни разу,
Но оплакавших горечь потерь…