Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Для доброго дела собрались мы тут,
Друзья мои! Ergo bibamus!
Беседа прекрасна, стаканы поют.
Дружнее же: «Ergo bibamus!»
Вот слово, что славу стяжало давно,
Оно полнозвучно и смысла полно,
Как эхо пиров вдохновенных, оно,
Священное Ergo bibamus!

Сегодня при встрече с любезной моей
Подумал я: «Ergo bibamus!»
Я к ней, а коварная в дом поскорей,—
Вздохнув, я подумал: «Bibamus!»
Случится, любезна красотка со мной,
Случится, лишит поцелуя порой,
Мирит меня, братья, с превратной судьбой
Отрадное Ergo bibamus!

Бьет час мой, судьба нам разлукой грозит,
Друзья мои! Ergo bibamus!
Но легок багаж мой, и славно звучит
Стократное Ergo bibamus!
Пусть скряга гроши зажимает в кулак,
Кто весел, друзья, тот уже не бедняк —
Разделит с веселым свой смех весельчак
Под дружное Ergo bibamus!

Так что же еще в заключенье сказать?
Одно только: «Ergo bibamus!»
День этот отметим опять и опять
Торжественным нашим: «Bibamus!»
Как радость, рассвет в наши двери войдет,
Рассеется сумрак, и день расцветет,
И солнце начнет свой священный полет
С божественным Ergo bibamus!

Она сосет, дорвавшись до отравы,
Пригвождена к ней первым же глотком,
Блаженствует, а нежные суставы
Уже давно разбиты столбняком.
Не отползти ей, лапки потирая,
Не отдышаться, крылышком играя,
Так в наслажденье гаснет жизнь тайком!
Вот пошатнулась в слабости глубокой.
Все пьет она, а уж рукой жестокой
Смежает смерть ей взор тысячеокий.

В Бельведере мы в четверг,
Пятницу проводим в Йене —
Кущи рая в прах поверг
Этот город наслаждений.
Всласть вкусив даров субботы,
В воскресенье — что за день! —
Мы врываемся с налета
В мир окрестных деревень.

В понедельник — в креслах лож.
Вторник, хоть и неприметней,
Но по-своему хорош
Упоительною сплетней.
В среду манит нас премьера —
Как тут можно устоять?
Но в объятья Бельведера
Нас четверг вернет опять.

Так уж, видно, на роду
Нам написано резвиться
Сколько есть недель в году —
И нельзя остановиться.
Не страдаем мы от лени,
Наше счастье — суета!
Пратер мы оставим Вене,
Веймар, Йена — вот мечта!

И суму, и тяжесть горя
На себе влачил я годы.
Бедность — нет страшней невзгоды,
Злато мне всего милей!
И решил, с судьбою споря:
Клад заветный я отрою.
«За него плачу душою!» —
Кровью начертал своей.

Круг магический отмерив,
Как велит волшбы ученье,
Кости жег я и коренья
И заклятье прошептал.
Так, премудрости поверив,
Думал я — по всем приметам
Клад найду на месте этом;
Темноты был страшен шквал.

Но пробился издалека
Свет сияющий и чистый,
Словно блеск звезды лучистой,
Разливался он вокруг.
Полночью, во тьме глубокой,
Светлые струились волны,
Предо мною с чашей полной
Дивный отрок вырос вдруг.

В темный круг вступил он гордо,
Кудри розами увиты,
Отражает взор открытый
Блеск небесного огня.
Чаша полная простерта!
Я подумал: отрок милый —
Не посланец темной силы,
Не погубит он меня.

«Пей из кубка жизни ясной,
И постигнешь поученье,
И не станешь в нетерпенье
О сокровищах скорбеть.
Позабудешь труд напрасный!
Дни — заботам! Смех — досугу!
Пот — неделям! Праздник — другу!
Будь твоим заклятьем впредь».

Села прясть я как-то раз.
Принялась за дело…
Да, видать, в недобрый час
Я за прялку села.

Вдруг — прохожий. Взгляд, вопрос
Денешься куда же?
Хвалит лен моих волос
И льняную пряжу.

Вижу: чувств не может скрыть,
Я сама смешалась.
И моя льняная нить
Раз — и разорвалась.

Тут уж все пошло вверх дном:
Прялка и работа.
С тонкой пряжей, с белым льном
Сбилась я со счета…

Понесла товар ткачу —
Худо по дороге.
Чуть от боли не кричу.
Еле держат ноги.

Словно кто-нибудь меня
Потчевал отравой.
Наклонилась у плетня…
Стала над канавой…

То, что я сплела с дружком
В сладкие мгновенья,
Не схоронишь нипочем,
Как иголку в сене!