Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения

Дышит ветер сладостный Востоком,
Он приводит хор небесных дев.
Их увидишь изумленным оком
И уже пылаешь, опьянев.

Девы смотрят, — чем велик ты, воин,
Опытом иль буйством юных сил?
Если ты Эдема удостоен,
Ты герой, но что же ты свершил?

Каждая зачтется ими рана,
Ибо в ранах — слава и почет.
Стерла смерть отличья рода, сана
И лишь ран за веру не сотрет.

И тебя уводят в грот прохладный,
В многоцветный лабиринт колонн.
И кипеньем влаги виноградной
Вскоре ты согрет и обновлен.

В каждом вспыхнет молодости сила,
Каждый чист и праведен душой.
Та, что сердце одного пленила,
Станет всем подругой, госпожой.

Лишь к одной, достойнейшей на пире,
Ты влеком не чувственным соблазном:
С ней беседуй в радости и в мире
О высоком, о многообразном.

То одна из гурий, то другая
Кличет гостя к пиру своему.
Право, стоит умереть для рая:
Много жен — и мир в твоем дому.

И скучать о прошлом ты не станешь,
И уйти отсюда не сумеешь.
От подобных женщин не устанешь,
От подобных вин не опьянеешь.

Я поведал кратко о награде,
Ждущей тех, кто в битву шел без страха.
Так пируют в райском вертограде
Праведные воины Аллаха.

И для женщин суд господний
К пребыванью в вечном мире
Доступ дал. Но по сегодня
В рай вошли всего четыре.

Первой ты, звезда земная,
Ты, Зулейка, вся — влеченье,
Жар любви. Но в небе рая
Ты — блаженство отреченья.

Дале, та, чей сын прекрасный
Нес язычникам спасенье
И пред матерью несчастной
На кресте терпел мученье.

Стала третьей — Магомету
Давшая покой супруга.
Верен рай ее завету:
«Бог один, одна подруга».

И Фатима: дочь-отрада,
Мужу — счастье и опора,
Плоть медовая, в которой
Свет души, сердец услада.

Ради избранных и лучших
Женский род восславь по чести
И заслужишь с теми вместе
Прохлаждаться в райских кущах.

На пороге райских кущей
Я поставлена как страж.
Отвечай, сюда идущий:
Ты, мне кажется, не наш!

Вправду ль ты Корана воин
И пророка верный друг?
Вправду ль рая удостоен
По достоинству заслуг?

Если ты герой по праву,
Смело раны мне открой,
И твою признаю славу,
И впущу тебя, герой.

Распахни врата пошире,
Не глумись над пришлецом!
Человеком был я в мире,
Это значит — был борцом!

Посмотри на эти раны,—
Взором светлым в них прочтешь
И любовных снов обманы,
И вседневной жизни ложь.

Но я пел, что мир невечный
Вечно добр и справедлив,
Пел о верности сердечной,
Верой песню окрылив.

И, хотя платил я кровью,
Был средь лучших до конца,
Чтоб зажглись ко мне любовью
Все прекрасные сердца.

Мне ль не место в райском чине!
Руку дай — и день за днем
По твоим перстам отныне
Счет бессмертью поведем.

За вратами рая,
Где первая наша беседа велась,
Я, вход охраняя,
Ждала не раз.
Слышался свист и щекот,
Слов ли, свирели рокот,
Просившийся к нам:
Прильнешь к порогу —
А никого не видит глаз,
И всё замолкнет понемногу.
Но звучал он, как пенье твое мне,
Тот голос. И я его помню.

Навек любимая! О, как звучат
Твои слова о друге старом!
Где земные и воздух и лад,
Там звуки земным пылают жаром
И рвутся ввысь.
Но одним — оседать, как слизь,
А другим на крылах нестись
В заоблачье, как конь пророка,
Взвиваться свирелью высо́ко
В небо с земли.

Прислушавшись, сестры твои
Пусть их лаской приветят,
Подхватят и хором ответят,
Чтоб эхо и в дольном мире
Гремело все шире.
А придет он в положенный срок,
Каждому его дары
Да будут впрок —
Чтоб и этот и тот насладились миры.

Вы же воздайте с охотой,
В ласках явив покорство,
Дарите блага без счета,
Его примите в шатер свой…
Но тебя не пущу охранять врата,
Ты — мне суждена, ты со мной навсегда!
А вход стеречь… вы к этому месту
Ставьте несватанную невесту.

Твой поцелуй — сама любовь.
Я тайну чту. Но не правда ль, когда-то
Причастна дням земным была ты?
Смотрю, и мне кажется часто,—
Нет, я уверен, поклясться могу я,—
Что тебя на земле такую
Я знал и Зулейкой звалась ты.