Катя Гордон - Вольфрамовая нить

За окном война — а ты о занавесках —
Мне не интересно о цветах —
Мне уже давно не интересно — хлам и прах.
Циферблаты, стрелки — невозможно —
Время посчитать и просчитать —
За окном война — и все что можно: убивать.

Все проходит… Остаются те же чашки, те же блюдца.
Та же теплая вода из под крана в никуда.
Как из детства занавески над окном на толстой леске,
Бабочки оконный прах вянет в марлевых тисках.
Все пройдет… Пройдут соседи, под окном чужие дети.
Будущим счастливым бредя, ты пройдешь, махнув рукой.
На трамвае, мотоцикле или на велосипеде —
Ты уедешь… Все проходит, до свиданья, дорогой.
То, что куплено случайно: не пройдет как ни печально —
Только те, кто изначально оставались навсегда —
Умирают и уходят — одеваясь по погоде — так задумано в природе.
До свиданья дорогой.
Я как в поезде бетонном — люди машут мне с перронов —
Чай горячий — пес бродячий — безнадега и покой.

Кто виноват? Не важно. Если напротив дом
Бессмысленно многоэтажный и небо лежит на нем
Спальное небо районов — солнца желток вареный.
Кто виноват? Безразлично, если окно в бетон.
Масла кирпич и спички, заплесневелый батон.
Ссадина, снег соленый, лысые ветки клена.
Кто виноват? Поверь мне… Этот вопрос ни к чему
Глухие соседские двери. Лестничное недоверие…
Неважно. Никто. Забудь.

Все к дождю… мокрые флаги не так врут —
Дальше ливень — ботинки с убитых солдат и рожать.
Слишком чувствую остро-и выстрела не избежать —
И лежать. Дальше дождь. Похоронят и после убьют.
Все к дождю. Сплетни, подписи — море чернил —
Зэки или менты — в мокрой пыли не разглядеть —
Я хотела не видеть, но я разучилась хотеть —
Ты был тоже к дождю, а не к радости и любви.
Это самая верная из народных примет —
Все к дождю — и других оправданий нет.

Останется не жизнь, а только миг…
Не истина, а разговор пустой,
И воздух, переполненный листвой,
Немыслимо, до одури густой…
Останется движение, не путь,
Лицо одно из тысячи других…
Останется не самый лучший стих
И тихий звук далекий и морской.
Останется счастливый полу — день
Мой друг за книгой, кошка и карниз
Незримых птиц усталый пересвист,
Мой тихий миг, до странного простой.

Я легка… Тяжело быть легкой
Чернопятной божьей коровкой,
Если сверху твоя рука.
Если снизу твоя рука…
И сквозь пальцы тугие нити
Мира полного странных событий.
По наитию, не от прыти,
Я ползу на закат.
Не держи… Отпусти… Но рядом
Будь со мною на небе закатном.
И кто знает: однажды с неба
Принесу тебе счастья и хлеба.

Мы уходим. Закрываем окна — занавески от дождей промокнут —
От дождей и слез и кривотолков — мы не ждем, что недруги замолкнут.
Закрываем двери на засовы, чтобы кто-то отпирал их снова —
Удивлялся радости и боли и цветам, ожившим на обоях.
Мы выносим мусор и выносим… мебель обветшалую как осень
Чтобы кто-то вероломный зажил в мире том, что был недавно нашим.
Мы уходим в никуда и в вечность, постигая счастья быстротечность.
Пыль ладонью на ходу стираем — мы уходим, будто умираем.

Ночью приходят сны — короткие и чужие —
Будто они спешат, будто они не мне —
Будто они давно все за меня решили —
И намекают вскользь о предстоящем дне.
Сны как врачи больниц — скучных невыносимо —
Лечащие врачи — мыслящие о своем.
Тем, кто красиво жил и умирать красиво —
Мне же до самых дней — капли да мумие.
Мне же чужие сны — глупые полунамеки —
Карты моих миров с улицею одной.
Разве бывает иначе — нежели одиноко —
Разве возможно быть, если не быть собой?..