Уильям Блейк - Поэзия английского романтизма XIX века

(1938)

П.-Б. Шелли родился в 1792 году в Филд-плейсе, в дворянской семье. Окончив колледж в Итоне, поступил в Оксфордский университет, откуда был исключен за проповедь атеизма. В 1812 и 1813 годах подолгу бывал в Ирландии, активно поддерживал национально-освободительную борьбу ирландского народа. В 1813 году выходит в свет поэма Шелли «Королева Маб», проникнутая бунтарским духом — так же как и другая его знаменитая поэма «Восстание Ислама» (1818). В 1818 году Шелли, преследуемый отечественной реакцией, навсегда покидает Англию и поселяется в Италии. К этому периоду его жизни относятся наиболее зрелые его творения — шедевры лирики, сатирическая поэма «Маскарад Анархии» (1819), «Адонаис» (1821), трагедии «Освобожденный Прометей» (опубл. 1820), «Ченчи» (опубл. 1820). Шелли трагически погиб в 1822 году, едва достигнув тридцати лет: яхта, на которой он плыл вблизи Ливорно, перевернулась во время шквала, и Шелли утонул.

Е. Витковский

Поэма Шелли «Адонаис» написана в традиционной, более того — в древнейшей форме плача. Так в древности оплакивали погибших героев. Отсюда ритуальная формула: «Плачьте все со мной!» Имя героя не может не напомнить поэму Шекспира «Венера и Адонис». На подобное напоминание, очевидно, рассчитана поэма Шелли, хотя его герой разительно отличается от шекспировского Адониса, юного возлюбленного богини Венеры. Само имя Адонаис уводит нас на Восток, в Малую Азию, в колыбель архаических, почти первобытных мифов, предвосхитивших и предопределивших греческую мифологию. Адон-Адонаи семитических племен, Таммуз-Думузи шумеров — обожествленный герой древнейших обрядовых мистерий, юный пастух, сраженный темными силами преисподней, злобным демоном, драконом или вепрем. Адон гибнет, его оплакивают, он воскресает. Такова ритуальная схема мистерии. На заре нашей эры умирающий и воскресающий Адонаи отождествлялся некоторыми сектами с Христом. Это отождествление явственно в поэме Шелли. Мать Адонаиса — «Урания», то есть «небесная». Таким эпитетом наделяли древние греки богиню Афродиту. Так же называли они музу астрономии. Именем «Урания» подчеркнута небесная природа Адонаиса. В поэме Урания замещает богиню Иштар-Астарту, мать и супругу сраженного Адонаи. Разумеется, Шелли меньше всего стремился реставрировать филологически точно древнюю мистерию. Образ Адонаиса переосмыслен у Шелли в духе гностической философии. Подобно гностикам, Шелли в примечаниях к своей поэме «Королева Маб» преодолевает идею демиурга, индивидуального творящего божества, идеей универсального всепроницающего духа, извечно присущего вселенной. Поэт упрекает официальное христианство в догматическом окостенении, в глухонемой бездуховности. Адонаис для Шелли — ипостась всемирного творческого духа, как в Библии, возносящегося над хаосом. Адонаис — истинный поэт, и всякий истинный поэт — Адонаис, трагически обреченный на гибель своим призванием и по призванию же бессмертный: «Не умер Адонаис. Смерть мертва». Собственно, Джоном Китсом Адонаис назван лишь в предисловии к поэме. По сокровенному смыслу поэмы образ Адонаиса отнюдь не исчерпывается конкретной личностью Китса. Адонаис в поэме Шелли — одновременно образ и преображенье. Под именем Адонаиса оплаканы и другие великие поэты, не названные по имени, предположительно — Гомер, Данте, Мильтон. Адонаис — как бы единый творческий дух, проявляющийся в разные эпохи, в разных поэтах, обрекающий на мученичество и на бессмертие. В последних строфах поэмы к духу Адонаиса приобщается и сам Шелли.

В горних сферах Адонаиса встречают другие «питомцы славы неосуществленной»: Лукан (39–65 гг.) — юный римский поэт, племянник Сенеки покончивший самоубийством при императоре Нероне, в разгар террора; Филипп Сидней (1554–1586) — английский поэт-гуманист, благородный рыцарь, павший на поле брани; юный английский поэт Томас Чаттертон (1752–1770), чья горькая судьба, действительно, напоминает судьбу Китса: доведенный до отчаянья нищетой, Чаттертон принял яд. Адонаиса на земле оплакивает Гиацинт, возлюбленный друг Феба, случайно убитый могущественным богом при метании диска и превращенный в цветок; Нарцисс в поэме Шелли отнюдь не символ самовлюбленности, а все тот же единый дух, расцветающий в творческом самосозерцании. Оплакивает Адонаиса и «тот, кто зваться мог бы Актеоном», истерзанный собственными мыслями после того, как он заглянул в святая святых природы, подобно мифическому Актеону, который превратился в оленя и был затравлен своей собственной охотничьей сворой за то, что посмел созерцать наготу девственной богини Артемиды. Соблазнительно было бы отождествить этого нового Актеона с тем или иным современником Китса и Шелли, возможно, строфы 31–34 относятся к самому Шелли, но в скорбном клане плакальщиков каждый преображен своей ритуальной ролью, не более и не менее реальный в своей поэтичности, чем Нарцисс или Гиацинт. Разве только в «нежнейшем лирике» угадывается ирландский поэт Томас Мур.