Николай Тихонов - Полдень в пути

Давно уж прошлое, как сон,
Что снится без конца,
Сквозь даль исчезнувших времен
Я вижу два лица.

Как слепки с миллионов лиц,
Веселых и родных,
В пурге полей, в огнях столиц,
В боях я вижу их.

С винтовкой юноша идет,
И девушка за ним,
И красная звезда встает
Над их путем большим.

Готовы жизни положить,
Чтоб будущим владеть,
Но смерть не может их убить,
Они идут сквозь смерть.

И с ними в книгу, в барельеф,
В знамен весенних шелк
Он входит, песней прозвенев,
Бессмертный комсомол!

Сегодня родина зовет
К просторам золотым,
И снова юноша идет,
И девушка за ним.

Я вижу эти два лица
В светящейся пыли
Среди стенного багреца
Разбуженной земли.

Как слепки с тысяч лиц других,
Их в глушь несет река,
И тени утренней тайги
Бегут по их щекам.

Над ними вновь звезде сиять,
Они — на славный труд,
Земли богатства добывать
Для родины идут.

И с ними в книгу, в барельеф,
В знамен весенних шелк
Он входит, песней прозвенев,
Бессмертный комсомол!

А завтра, вновь помолодев,
Появятся они
На шумном празднике, в труде,
Совсем в другие дни.

И все ж похожие на тех,
Что брали Перекоп,
Что шли дорогой первых вех
И первою из троп.

Смиряли русла грозных рек
И море целины,
И вот теперь, в атомный век
Идут на штурм луны.

Корабль космических высот,
Их вдохновенный труд,
Сигнала отправленья ждет,
В полет они идут…

И с ними в книгу, в барельеф,
В знамен весенний шелк
Он входит, песней прозвенев,
Бессмертный комсомол!

Под сосен снежным серебром.
Под пальмой юга золотого,
Из края в край, из дома в дом
Проходит ленинское слово.

Уже на дальних берегах,
Уже не в первом поколенье,
Уже на всех материках
И чтут и любят имя: Ленин!

В сердцах народных утвержден.
Во всех краях он стал любимым,
Но есть страна одна, где он
Свой начал путь неповторимый.

Где были ярость, ночь, тоска
И грохот бурь в дороге длинной,
Где он родного языка
Любил могучие глубины,

И необъятный небосклон,
И все растущий вольный ветер…
Любить Россию так, как он —
Что может быть святей на свете!

Даль полевая как при Калите,
Унылая, осенняя, нагая.
Леса в зеленой хвойной темноте
Стоят, покой земли оберегая.

И облака проходят тяжело.
Отражены в озерной древней чаше
И ворон тянет тихое крыло
В безмолвие безлюдных пашен.

И лишь над лесом, черные, маяча,
Бросая тень по просекам в траву,
Столбы высоковольтной передачи
Мне говорят, в какой я век живу!

На том лугу над кашкой густо-красной,
Над синими огнями васильков,
Вдруг облачко явилось в небе ясном,
Чудесней всех обычных облачков.

И этот луг, теплом земли дышавший,
Свидетельствовать первым мог о том,
Как, сняв скафандр, оранжевый, сиявший.
Шла женщина в небесно-голубом.

Земля ковер свой лучший расстилала,
И по узорам, по цветам ковра,
Из космоса вернувшись, шла устало,
Впервые в мире звездная сестра!

Сто лет назад еще встречались
В твоих раздольях старики,
Что в океанах наскитались,
Хлебнув и штормов и тоски.

На гулких парусах летели
В края тропической земли,
Свою Америку имели
И русской гордо нарекли.

Но край Сибирский — дом родимый
И на Аляске в сердце жил,—
Тоской по родине гонимый,
Из странствий путник приходил

И видел, сколько надо силы
Здесь приложить, чтобы Сибирь
Все тайны недр своих открыла,
Позолотив хлебами ширь.

И вот пришли такие годы,
Как чудных рек твоих разбег,
И всю красу твоей природы
Хранит и ценит человек.

В его хозяйстве — небо, воды,
Земля, и уголь, и руда,
Встают в тайге его заводы,
Растут, как в сказке, города.

Идут, скользя степным раскатом,
Тень самолета, тень орла,—
Ты никогда такой богатой,
Такой могучей не была!