Уильям Шекспир - Поэмы и стихотворения

Улитка прячет рожки, только тронь,
Болезненно уйдя в свою известку,
Уютной слизью, точно струйкой воску,
Туша горячий ужаса огонь;
Так пред кровавым телом женский взгляд
В глазнице рожки спрятал, что торчат.

И, скрывшись в череп, факельщик дрожит,
О виденном твердя больным мозгам,
Мозг тушит факел зренья и брюзжит:
"Куда с огнем? Ты подпалишь мой храм!"
Гудит царь-сердца погребальный звон,
Горит алтарь и перевернут трон…

И все дрожат у города внутри.
Так газ, в земле сидящий, вдруг трясет
Тюрьмы своей ворота. Треск и хрип,
Ломает кладку, что возвел расчет.
Весь организм так страшно содрогнулся,
Что беглый взгляд нутра зрачков коснулся

И, против воли, вылился на свет
Сверх широченной и глубокой раны.
В боку лилейном — бивня страшный след,
Как слезы — сок из прорези багряный,
Траву, цветы кругом кровь заливает,
Трава как будто кровью истекает,

И уронив головку на плечо,
Богиня на поляне скорби встала,
Но все еще не верит, все еще
Не верит в то, что смертного не стало.
Перехватило горло и движенье,
Глаза сошли с ума от пап ряженья.

И так упорно в трещину глядит,
Что видит три дрожащими зрачками,
И ненавидит взор свой, и дрожит:
"Что ужас ран утроили, вы пьяны?" —
Она шипит им. Стало тела два.
А меньше не вмещает голова.

"Что ж нынче мне не высказать тоски?
К тому же у меня двоится труп,
Слез больше нет, и легкие сухи,
Горят. Сплошной огонь свинцовых труб,
Я жаждала его, и не придется…
Свинец, наверно, из зрачков польется.

Мир, я скажу тебе, что ты утратил!
Ты радость глаз утратил, мир проклятый,
И музыки тебе не услыхать!
Мир стал теперь хромой, кривой, горбатый,
Свежи твои цветы, да и пестры,
Но кто ты без умершей красоты?

Начнись, простоволосых женщин эра,
Бесчарных, не целованных лучом
И воздухом, чья красота — химера,
Вас луч сожжет, вам станет ветр — бичом!
А как они к Адонису летели!
Щепотку чар уворовать хотели!

И шляпу надвигал на брови он,
Чтоб солнце под поля не проникало,
Срывая шляпу, ветер мчался вон,
Под плач Адониса, лохматил кудри шало,
И упиваясь видом слез младых,
Ругались боги, кто осушит их!

Как пожирал его очами лев! —
Но спрятавшись, чтоб не пугать ребенка, —
А тот вдруг запоет, как флейта, звонко —
И тигр сомлел, осклабя страшный зев.
Заговорит — и волк, томясь от глада,
Не нападает на баранье стадо.

Когда его тень падала в ручей,
То рыбки в ней сияли чистым златом,
А птицы пели на свету очей,
Слетались и кормили виноградом,
Слив, вишен сыпали, всего подряд,
Чтоб только мальчик подарил им взгляд.

А злобный вепрь с ужасными клыками,
Глядевший лишь сквозь землю на гробы,
И он не избежал своей судьбы:
Но, ослепленный красоты лучами,
Уверена, что взялся целовать,
А получилось только жизнь отнять…

Я в правде этих слов убеждена.
Адонис подбежал ударить пикой,
И вспыхнуло тут сердце кабана,
Не гневом, но любовью превеликой.
Он целоваться к мальчику полез,
А получился на боку надрез…

Я думаю, будь у меня клыки,
Я б первая его тогда убила,
Доне просто оказалось не с руки,
Он умер… Он ушел. Недолюбила…"
И, падая на жижу с мертвецом,
В крови чуть теплой мажется лицом.

На губы взглянет, но уж бледен рот,
За руку схватит — кожа ледяная,
И на ухо скабрезность вдруг шепнет,
Как будто он лежит все понимая,
Но, наконец-то, веки подняла —
Из мертвых светочей сочилась мгла.

Венера часто отражалась в них,
Но вот сегодня зеркала пусты,
Куда исчезла яркость их, живых?
Туда же, в след мгновенной красоты…
Она шепнула: "Есть один вопрос,
Ты мертв, а день как день… Что ж с ним стряслось?

Итак, ты мертв… Пророчество мое:
Теперь любовь изведает печаль!
Повсюду ревность влезет в ткань ее.
О! Горя вкус у сладостных начал,
И никогда не поровну, но так,
Чтоб тонкий луч окутал страшный мрак!

Страсть скоротечной будет, будет лживой,
Ее задушит жизни суховей;
Скрываясь под начинкою красивой,
Измены яд погубит тьму людей
Износит тело, мозг любовник всяк,
И станет лишь болтающий дурак…

Пусть жадничает, пусть бросает деньги,
Пусть меру потеряет в ней старик,
Бандиты будут от любви — что дети,
Чтоб гол богач, чтоб нищий был велик,
Рождает идиотов и буянов,
Ребят состарит, оребячит стариканов!