Геннадий Алексеев - Стихотворения

Адам и Ева были юны.
У первоморя в перводюны
они стыдливо уходили.
Стесняясь рыб. Тот мир идиллий
мы возродили в это лето.
Мы — перволюди в дюнах где-то.

Он пришел на Земле жарким летом
в день июльский, в день обыкновенный,
съел в столовой кашу и котлеты
и позднее ужинал в пельменной.
Он был прост и безо всякой ноши,
и ничем он не был огорошен.

Прощались.
Хлопал мокрый тент.
Она — бог знает.
Он — студент.
Его — бог знает.
Её — Катя.
Куда он уезжал —
бог знает.
На пристани
томился катер,
и мордой тыкался
в сваи.

Девичьи лица, как названья без затей
неизданных прекрасных повестей.
Девичьи ноги, как торжественные саги,
смущают строгостью и совершенством метра.
Девичьи юбки хлопают, как флаги,
на мачтах юности подхваченные ветром.

Ехал автобус.
Из него торчали
красивые женские ноги
в дорогих чулках.

Вот это да! —
сказал один мужчина
и высморкался.

Рыжий конь.
Пасется во ржи.
Ржет.

Еще ржет, мерзавец!

Ночь.
Темнотища.
На небе ни одной звезды.
На базаре
темные люди
из-под полы торгуют звездами.

— Ты, голубчик, от нас отойди!

Отошел.
- Отойди подальше!
Подальше отошел.
- Еще дальше!
Ушел совсем далеко.
- Вот там и стой!
Стою,
Жду чего-то,

олух царя небесного.

— Кесарь плачет,
жалко Кесаря.
Отдадим ему все кесарево,
пусть утешится!

— Да не хочет он кесарева,
потому и плачет.

— Ну и дурак!

оглядевшись
Тиберий ужаснулся:
всюду валялись
черепки греческих ваз
обломки человеческого достоинства
обрывки дорогих восточных тканей
щепки душевного благородства
клочки древних манускриптов
и засохшие куски свободомыслия
у всех женских статуй
были подрисованы усы
а в углу на стуле
сидел какой-то галилеянин
с растрепанной бороденкой

поодаль
стояла прекрасная как Фрина
совершенно нагая Истина
она была блондинка
но волосы на лобке
у неё были тёмные

неужели и она красится? —

воскликнул Тиберий
- увы но это так —

сказал галилеянин

как громом пораженный
шатаясь
спотыкаясь о черепки и обломки
Тиберий выбрался на свежий воздух
увидел море
и понял что проснулся

море любило Гомера
а Тиберий обожал александрийцев

у тебя дурной вкус! —

крикнуло море Тиберию
- а ты отстало от времени! —

крикнул Тиберий морю
- ты всего лишь римский император! —

крикнуло море
- а ты всего лишь Тирренское море! —

крикнул Тиберий
- погоди, тебя скоро задушат подушкой! —

крикнуло море
- ну и пусть, Феокрит все равно выше Гомера! —

крикнул Тиберий

гиппокампы
заигрывали с нереидами
гиппокампы
ржали похотливо
нереиды
строили глазки гиппокампам
нереиды
плескались в волнах

поймайте вон ту веселую
с желтыми глазами! —
велел Тиберий

поймали и принесли
уже не веселую
с позеленевшими от страха глазами

чего ты боишься! —
сказал Тиберий —
я же не варвар

а я ж не боюсь —
сказала нереида
и заревела

чего ты ревешь дура? —
крикнул Тиберий —
я же Тиберий!

а я и не реву вовсе —
сказала нереида —
это я так

о боги! —
подумал Тиберий —
о милосердные боги!
государство гибнет
молодые люди
ходят в туниках с рукавами
весталки предаются разврату
в храмах лежат мертвецы
и Священная дорога завалена мусором
а я развлекаюсь
здесь на Капрее!

о Капрея
убежище блаженного одиночества моего!
синие тени
багровых роз
на белых телах
колонн ионических

и грохот