Владимир Набоков - Стихотворения

Стихотворение политическое, но политика ни в коей мере не является причиной того, что это стихи очень плохие, до крайности плоские. С политической точки зрения взгляды выражены самые благонамеренные и похвальные, но поэзия тут не только «не ночевала», она и отдаленно не прошла мимо этой эстрадно-эффектной декларации. <���…> Особенно тягостна последняя строка: «увольте, я еще поэт!» Не говоря уже об этом «увольте», как может человек сам себя величать поэтом, — не в том смысле, что он пишет стихи, а в том, что он, видите ли, считает себя каким-то особым, высшего порядка существом? Почему бы в таком случае не быть последовательным и не носить длинных кудрей, бархатного берета и прочих поэтических атрибутов?

Новый журнал. 1945. Кн. 10 — С-1952 — Р&Р — Стихи 1979. Вкл. в: «На Западе». По характеристике самого Набокова, ст-ние — «откровенно гражданского пошиба», в нем «намечена пародия на манеру покойного Владимира Маяковского. Рифмы, упомянутые в конце, подразумевают имена Сталин и (в русском произношении) Черчилль. В этом стихотворении ясно выражается раздражение, вызванное низкопоклонничеством перед громовержцами» (Стихи и комментарии. С. 85), — речь идет о просталинских настроениях в Америке, особенно среди левой интеллигенции, связанных с победой во Второй мировой войне, ср. также № 239. Набоков, как Т. Адорно и другие европейские интеллектуалы, бежавшие от фашизма, с беспокойством видел его ростки в Америке (см. об этом: Бродская Анна. Банальность зла. Роман «Лолита» и послевоенное эмигрантское сознание // Вышгород (Таллинн). 1999. № 3. С. 84–92; Foster John Burt, Jr. Poshlust, culture criticism, Adorno, and Malraux // Nabokov and His Fiction. New Perspectives / Ed. by Julian W. Connolly. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. P. 216–235). Ю. Иваск: «Здесь веселая, бодрящая ненависть самой высокой сатиры, которая не нуждается ни в колдовстве, ни в нищенстве поэзии и чужда — безумия и обмана» (Иваск Ю. Рифма (Новые сборники стихов) // Опыты. 1953. № 1. С. 198).

…глядя в бинокль на плотного с ежиком в ложе? Авторское примеч.: «туристы, посещавшие советские театры, оставались под глубоким впечатлением от увиденного там диктатора» (Р&Р. Р. 133; русский перевод: Стихи 1979. С. 320).

…ни лучше, ни веселей. Авторское примеч.: «вспоминается комическое заявление Сталина: „Жить стало лучше, жить стало веселей“» (Там же).

…детина в регалиях… Авторское примеч.: «…здесь на мгновение появляются советский генерал и Адольф Гитлер» (Там же).

…или опять же банкет с кавказским вином… Авторское примеч.: «наша последняя остановка — Тегеран» (Там же).

Покойный мой тезка. Авторское примеч.: «мелкокалиберный советский поэт, Владимир Владимирович Маяковский, не лишенный некоторого блеска и хватки, но роковым образом развращенный режимом, которому верно служил» (Там же). Все ст-ние представляет собой пастиш строфики и рифм Маяковского.

…рифмы натягивал на «монументален», на «переперчил»… Авторское примеч.: «„монументален“ рифмуется довольно точно со „Сталин“, а „переперчил“ забавным образом перекликается с фамилией британского политического деятеля в неряшливом русском произношении» (Там же). Последнее, очевидно, также реминисценция предсмерной записки Маяковского («Инцидент, как говорится, исперчен»). Политическую лирику Маяковского Набоков также пародирует в ст-нии из рассказа «Истребление тиранов» (1938):

Новый журнал. 1947. Кн. 15 — С-1952 — Р&Р — Стихи 1979. Вкл. в: «На Западе». Очевидно, именно это ст-ние и роман «Look at the Harlequins!» (1974), в котором герой V. отправляется в Ленинград на поиски своей дочери и возлюбленной, спровоцировало слухи о том, что Набоков инкогнито посещал Ленинград и Москву. Ю. Иваск вначале восхищается этим ст-нием:

Какие у него там убыстряющие ямб пеаны и какие самые удивительные подробности: