Людмила Зыкина - Песня

То был ее последний круг почета… А потом, в Москве, тысячи людей пришли проститься с ней. Стоял сентябрьский день: багрянцем отливала листва в разгар бабьего лета, и золотились купола Новодевичьего. Она смотрела с портрета на пришедших проводить ее — молодая, в русском платке…

Я бросила, как принято, три горсти земли в могилу и отсыпала еще горсть — себе на память. Горсть русской земли — той, на которой выросло и расцвело дарование замечательной актрисы и певицы.

За последние годы я выступала во многих странах мира — в Европе и в Азии, в Америке и в Австралии…

Впервые за границей мне довелось побывать в 1948 году с хором имени Пятницкого. Это была поездка в братскую Чехословакию на известный теперь музыкантам всего мира фестиваль искусств «Пражская весна». Встретила нас столица Чехословакии цветением сирени, в Праге наступал щедрый на солнце и краски май.

Необычайно сердечной была встреча на вокзале, прямо на перроне начался импровизированный концерт — зазвучали русские, чешские, словацкие песни.

Вечером, выйдя из отеля, я попала на огромную площадь, где пели, танцевали и веселились молодые пражане. Как-то вдруг я очутилась в самом центре карнавала: вокруг поминутно возникали и рассыпались большие и малые хороводы юношей и девушек в национальных костюмах. Они окружали какую-нибудь замечтавшуюся парочку, и тогда влюбленным приходилось целоваться — иначе их не выпускали из круга… Вот и я, замешкавшись, уже не могла вырваться из хороводной круговерти. Наверное, у меня был испуганный вид, потому что все вокруг весело хохотали, а я от неожиданности только и успела проговорить:

— Ой, мамочка!..

— Да она же русская! — кто-то радостно прокричал в толпе, и над площадью полились русские мелодии.

Дружба наших славянских народов, наших культур выдержала все испытания. Я лишний раз убедилась в этом, снова приехав в Злату Прагу много лет спустя.

Как и в тот памятный мне первый приезд, на землю Чехословакии пришел май. Как и тогда, пьянящим ароматом цветущей сирени был наполнен воздух. 9 Мая, в День Победы, состоялся концерт, а затем чешские друзья пригласили нас на дружеский прием в маленькое кафе одного из сельскохозяйственных кооперативов. Стали рассаживаться, и я подумала: «Почему же за праздничным столом так мало молодых?» Спросила у наших радушных хозяев — те как-то смущенно объяснили, что все отправились на стадион смотреть футбол.

Но часов в десять вечера в кафе ввалилась шумная ватага — мальчишки и девчонки. Увидели праздничное застолье, однако к нам не подошли — сели в уголок, заказали кофе. Встал председатель кооператива, поднял рюмку сливовицы и, прежде чем произнести тост, представил гостей из Москвы. С нами за одним столом находился тогда майор Фролов — во время войны он был заброшен в Словакию для связи с местными партизанами. Его фамилию называют в тех краях с большим уважением и почтением. Дошла очередь до меня. И слова «лауреат Ленинской премии» прозвучали с какой-то многозначительной торжественностью.

И вдруг те самые явившиеся со стадиона мальчишки и девчонки зааплодировали. Они аплодировали не мне, их взволновало упоминание имени Ленина.

Обстановка сразу разрядилась. Я подошла к ним, и молодые люди приняли меня в свою компанию.

А потом мы пели. В маленьком кафе звучали и чешские, и словацкие песни, и «Стенька Разин», и «Вниз по Волге-реке», и «Катюша», и «Подмосковные вечера», и «Течет Волга»…

Наши песни…

Они стали настоящими проводниками идей дружбы, по ним судят о Советской стране, о ее людях на всех континентах земного шара. Я часто задумываюсь над тем, что если тысячи людей в концертах подтягивают «Течет Волга», рассказывающую о русском характере, русском человеке, то это уже не просто пение, а нечто большее. По сути, это утверждение наших морально-этических принципов, свидетельство того, что во всех странах у нас становится все больше друзей.

Выступления за границей — это и своего рода «проверка боем» собственных художественных концепций. Огромное творческое удовлетворение принесли гастроли 1971 года в ГДР, где мне пришлось общаться с весьма компетентной публикой, которая тонко разбирается в русской народной музыке и песне.

Музыкальный критик газеты «Берлинер цайтунг» отмечал органичную преемственность русской и советской песни в моем репертуаре, подчеркнув, что благодаря своей многогранности русская народная песня безболезненно «стыкуется» с современной, составляя основу в том числе и развлекательной легкой музыки.