Иосиф Бродский: Blues. Törnfallet. A Song. То My daughter

Дайте еще попытку — и я буду снова
торчать в кафе «Рафаэлла», нащупывать слово.
Или пылиться мебелью в этом же помещеньи —
если вторая жизнь окажется менее щедрой.

Раз ни одно из столетий более не обойдется
без кофеина и джаза — я стерплю неудобство.
Зато сквозь щели и трещины на лакированном теле
узрю тебя, двадцатилетнюю, в полном цветеньи.

Главное, я буду рядом. Запомни: в жизни новейшей
отец твой, вполне вероятно, вернется в образе вещи —
особенно, если вещи старше тебя и больше.
Держи в голове — они приглядывают за тобою.

Ты все же люби их —
с вещами довольно глупо быть в контрах.
Надеюсь, удержишь в памяти абрис, неясный контур,
когда я все потеряю, отправившись в путь налегке.
Отсюда — топорные строки на общем для нас языке.

Дайте мне еще одну жизнь, и я буду петь
В кафе «Рафаэлла». Или просто сидеть,
Размышляя. Или у стенки стоять буфетом,
Если в том бытии не так пофартит, как в этом.

И поскольку нет жизни без джаза и легкой сплетни,
Я увижу тебя прекрасной, двадцатилетней —
И сквозь пыльные щели,
сквозь свой потускневший глянец
На тебя буду пялиться издали, как иностранец.

В общем, помни — я рядом. Оглядывайся порою
Зорким взглядом. Покрытый лаком или корою,
Может быть, твой отец, очищенный от соблазнов,
На тебя глядит — внимательно и пристрастно.

Так что будь благосклонна к старым,
немым предметам —
Вдруг припомнится что-то контуром, силуэтом —
И прими, как привет о тебе не забывшей вещи,
Деревянные строки на нашем общем наречье.

Следующую жизнь проведу в кафе «Рафаэлла»:
буду там петь или просто сидеть без дела,
либо стоять в углу в виде шкафа или буфета,
если другая жизнь не настолько щедра, как эта.

Впрочем, благодаря кофеину и джазу
часть меня, пережив такую метаморфозу,
сквозь древесные поры, морилку и пыль столетий
двадцать лет спустя увидит тебя в расцвете.

В общем, будь начеку, ибо может предмет обстановки
оказаться твоим папашей. Держи в головке,
что любой шифоньер постарше да покрупнее
может с неодобреньем взглянуть на твои затеи.

И люби все это старье — так, на всякий случай.
Может, вдруг на миг и припомнишь контур текучий,
мой утраченный силуэт. Ради этой встречи
я пишу деревянные строчки
на общем с тобой наречьи.