Борис Коплан - Старинный лад. Собрание стихотворений (1919 - 1940)

В середине 1930-х годов Коплан начал сотрудничать с Ю.Н. Тыняновым, который тяжело болел и нуждался в квалифицированном помощнике. Они вместе работали над двухтомником Кюхельбекера для «большой серии» «Библиотеки поэта» и однотомником для «малой», которые увидели свет почти одновременно в 1939 г. Оба издания, за исключением вступительных статей, фактически подготовлены и прокомментированы Копланом, однако в них сказано лишь о его «ближайшем участии» * * Во втором издании «большой серии» прямо говорится о «комментариях, подготовленных Б.И. Копланом»: Кюхельбекер В.К. Избранные произведения в 2-х тт. Т. 1. М.–Л., 1967. С. 604. ; в рукописях были указаны обе фамилии * * РГАЛИ. Ф. 2224 (Тынянов Ю.Н.). Ед. хр. 126–128. . Одновременно с подготовкой этих изданий ученые составили проект шеститомного (вариант: четырехтомного) собрания сочинений Кюхельбекера, для которого Борис Иванович подготовил хронологическую канву и библиографию * * РГАЛИ. Ф. 2224. Ед. хр. 125, 131, 133, 136. . Выполнял он и разовые поручения Тынянова, когда тот отсутствовал в Ленинграде: показать Д.Д. Благому рукописи из коллекции и положить их на место или отправить книги «далекому читателю» в Армению * * ОРиРК РНБ. Ф. 370. Ед. хр. 44; РГАЛИ. Ф. 2224. Ед. хр. 183. .

После возвращения из ссылки Коплан все реже писал стихи, а написанное, за редкими исключениями, не отличалось особыми достоинствами. В текстах 1937–1938 гг. впервые обозначились «советские» мотивы, но настолько вымученные и неубедительные, что само их появление вызывает недоумение. Если автор, насколько можно судить по материалам архива, не пытался публиковать эти стихи, то зачем писал? На «зов сердца» это как-то не похоже… Всё большее место в тетради занимали переводы из немецких поэтов (первые, из Гёте, он сделал еще в 1923 г.). Многие из них – тексты песен Шуберта и Брамса, так что это, возможно, делалось для домашнего музицирования.

Последняя регулярная «служба» Коплана началась в 1938 г., когда он был зачислен в штат академического Института языка и мышления имени Н.Я. Марра на должность выборщика в группу по созданию Древнерусского словаря. В 1939 г. он стал его редактором, в 1940 г. – главным редактором. Казалось, жизнь налаживается, хотя в стихах лета этого года звучали тревожные ноты:

«Никогда в жизни не чувствовала себя такой усталой. Чувствую, что за лето не отдохнула, – записала 19 сентября 1940 г. Софья Алексеевна. – Волнения и страх за Борю; ужас перед разлукой (какой?! –  В.М .); я совсем не могу без него жить». В последнем из известных, неоконченном стихотворении, датированном 30 сентября того же года, он вторил ей:

В профессиональном плане 1941 г. начался для Бориса Ивановича благоприятно. Весной в «большой серии» «Библиотеки поэта» вышли подготовленные им «Избранные сочинения» Капниста (первое отдельное издание в советское время), а Ленинградский университет принял к защите диссертацию «Разыскания о Крылове», которую рекомендовали Г.А. Гуковский и П.Н. Берков, сохранивший ее рукопись. Однако уже 13 февраля был арестован А.Л. Клещенко, которого 20 мая приговорили к 10 годам лагерей за «антисоветскую агитацию» (антисталинские стихи «Пей кровь, как цинандали на пирах…»), «подстрекательство к совершению террористического акта» и «организационную деятельность, направленную к совершению контрреволюционного преступления». Военная коллегия Верховного суда СССР утвердила приговор 27 июня, когда уже шла война.

Не подлежавший по возрасту призыву в армию, Коплан в июле записался в народное ополчение и был направлен на оборонные работы. В августе он вместе с коллегой по Древнерусскому словарю Г.Л. Гейермансом выразил желание эвакуироваться из Ленинграда, чтобы спасти семью. Результатом стало последнее в его жизни «дело», согласно которому Борис Иванович 7 ноября 1941 г. был арестован по статьям 59-6 и 58–10 по обвинению в «проведении антисоветской пораженческой пропаганды», а фактически как «повторник», имевший политическую судимость. Однако знавший его по работе в Институте языка и мышления А.П. Могилянский вспоминал, что Коплана арестовали уже в конце августа. «Причина – глупость как самого Коплана, так и Гейерманса. Они не понимали, что делали. Обвинение ясное: развал народного ополчения» * * Письмо А.П. Могилянского В.Э. Молодякову от 18 марта 1989 г. .