Хуан Хименес - Испанские поэты XX века

Мы в доме замкнулись.
Ты осталась под небом,
ты на крыше где-то —
у звездного парапета.

Ты осталась — живая
(о, наш взгляд бесслезный!), —
ты на крыше плоской
у ограды звездной.

Мы залиты странным
электрическим светом…
Ты — на крыше где-то
у зубчатого парапета!

Вне всех пределов,
раскована и раздета,
ты — на крыше где-то
у звездного парапета!

Когда я был дитя и бог, Могер был не селеньем скромным,
а белым чудом — вне времен — сияющим, огромным…
Все на своих местах — вода, аемля и небосклон,
церквушка — дивный храм, домишки — светлые хоромы,
и я, сквозь виноград, с веселым псом несусь тропой укромной,
и мы, как ветер, невесомы, беспечны, словно громы,
и детства мир от мира горизонтом отделен.

Прошли года, и после горестной разлуки первой
вернулся я в мой сказочный Могер и не узнал Могера.
Кругом — ни храмов, ни хором; в кладбищенской тоске безмерной,
в уединенье полном — средь лачуг — застыла тишина.
И я уже не бог, я муравьишка, жалкий смертный;
все пусто, лишь рассыльная Кончита, солнцем сожжена,
по гнойной улице бредет, вся в черном и лицом черна,
а вслед за ней… ребенок-бог с божественной собакой верной;
в себя ребенок погружен, витает в облаках — волшебных сферах,
собака — так важна! — и в нужности своей убеждена.

А время… за ребенком-божеством умчалось время…
Кому из нас дано изведать чудо повторенья?!
О, если бы не знать, вовек не знать, не знать старенья,
и снова стать зарей, и оставаться божеством —
вне всех времен — и умереть в Могере сказочном моем!

Корни и крылья. Если бы крылья корни пустили,
а корни — в небо взмыли…

Тот же поезд, дорога та же,
здесь я ездил вечером каждым,
когда жил средь этих пейзажей,
а ныне еду — на сердце тяжесть.

…Дорога была коротка:
к апельсинам — из городка,
от невесты — до сосняка…

Оливы, сосны на страже!
Золотого заката пряжа!
Как вспомню, с сердцем не слажу!
…Да и сейчас не слажу!..

Сюда! Конечно, сюда!
Куда же еще?!

Предчувствие
пляжа…
и моря… О нем не расскажешь,
как о любимой; не скажешь,
как встречи с сестрою жаждешь,
как вдали от матери страждешь…
Мой вечер!.. любовь… и жажда…

Прервать мечтаний канитель;
обдумать все и стрелы
рукою твердой и умелой
метать в намеченную цель.

Все ясно мне давным-давно.
Взять облако, к примеру:
ты на него посмотришь с верой,
и станет крепостью оно.

Песчаных замков не лепить,
растрачивая силы.
И если слава посетила,
ты научись искусству жить.

О, море! Мятежное небо,
низринутое с небес!

Родина и душа!
И душа, она с родиной схожа:
в глубине, в кольце берегов, затеряны обе,
в беспредельном золоте мира.

Вы связаны изначально
взаимной любовью материнско-дочерней,
как две матери породивших друг друга
в извечной смене радости и печали.

Все, что дорого, все, что свято,
мы вам, только вам, отдаем без остатка,
мы у вас, лишь у вас, берем без остатка —
от колыбели и до заката.

…Моя плоть родимой земли коснулась,
значит, к плоти душа вернулась…
Единенье какое! Полнота какая!
Обретая родину, душу я обретаю!