Александр Полежаев - Стихотворения

Он Оссиановой порфирой .

Хотел, казалось, обладать.

Он рос, как пальма молодая

На иорданских берегах,

Главу высокую скрывая

В ему знакомых облаках;

И, друг волшебных сновидений,

Он понял тайну вдохновений,

Глагол всевышнего постиг;

Восстал, как новая стихия,

Могуч, и славен, и велик

И изумленная Россия

Узнала гордый свой язык!

III

И стал он петь, и все вокруг него внимало;

Из радужных цветов вручил он покрывало

Своей поэзии нагой.

Невинна и смела, божественная дева

Отважному ему позволила без гнева

Ласкать, обвить себя рукой;

И странствовала с ним, как верная подруга,

По лаковым парке блистательного круга

Временщиков, князей, вельмож;

Входила в кабинет ученых и артистов

И в залы, где шумят собрания софистов,

Меняя истину на ложь;

Смягчала иногда, как гений лучезарный,

Гонения судьбы то славной, то коварной;

Была в тоске и на пирах,

И вместе пронеслась, как буйная зараза,

Над грозной высотой мятежного Кавказа

И Бессарабии в степях.

И никогда нигде его не покидала;

Как милое дитя, задумчиво играла

Или волной его кудрей,

Иль бледное чело, объятое мечтами,

Любила украшать небрежными перстами

Венков из лавров и лилей.

И были времена: унылый и печальный,

Прощался иногда он с музой гениальной,

Искал покоя, тишины;

Но и тогда, как дух, приникнув к изголовью,

Она его душе с небесною любовью

Дарила праведников сны.

Когда же утомясь минутным упоеньем,

Всегдашним торжеством, высоким наслажденьем,

Всегда юна, всегда светла,

Красавица земли, она смыкала очи,

То было на цветах, а их во мраке ночи

Для ней рука его рвала.

И в эти времена всеведущая Клио

Являлась своему любимцу горделиво,

С скрижалью тайною веков;

И пел великий муж великие победы,

И громко вызывал, о праотцы и деды,

Он ваши тени из гробов!

IV

Где же ты, поэт народный,

Величавый, благородный,

Как широкий океан;

И могучий и свободный,

Как суровый ураган?

Отчего же голос звучный,

Голос, с славой неразлучный,

Своенравный и живой

Уж не царствует над скучной,

Полумертвою душой,

Не владеет нашей думой,

То отрадной, то угрюмой,

По внушенью твоему?

Не всегда ли безотчетно,

Добровольно и охотно

Покорялись мы ему?

О так, о так, певец Людмилы и Руслана,

Единственный певец волшебного фонтана,

Земфиры, невских берегов,

Певец любви, тоски, страданий неизбежных,

Ты мчал нас, уносил по лону вод мятежных

Твоих пленительных стихов;

Как будто усыплял их ропот грациозный,

Как будто наполнял мечтой религиозной

Давно почивших мертвецов.

И долго, превратись в безмолвное вниманье,

Прислушивались мы, когда их рокотанье

Умолкнет с отзывом громов.

Мы слушали, томясь приятным ожиданьем,

И вдруг, поражена невольным содроганьем,

Россия мрачная, в слезах,

Высоко над главой Поэзии печальной

Возносит не венок, но факел погребальный,

И Пушкин - труп, и Пушкин - прах!

Он - прах! Довольно! Прах, и прах непробудимый!

Угас, и навсегда, мильонами любимый,

Державы северной Баян!

Он новые приял, нетленные одежды

И к небу воспарил под радугой надежды,

Раооея вечности туман!

V

ГИМН СМЕРТИ

Совершилось: дивный гений,

Совершилось: славный муж

Незабвенных песнопений

Отлетел в страну видений,

С лона жизни в царство душ!

Пир унылый и последний

Он окончил на земле;

Но, бесчувственный и бледный,

Носит он венок победный

На возвышенном челе.

О, взгляните, как свободно

Это гордое чело!

Как оно в толпе народной

Величаво, благородно,

Будто жизнью расцвело!

Если гибельным размахом

Беспощадная коса

Незнакомого со страхом

Уравнять умела с прахом,

То узрел он небеса!

Там под сению святого,

Милосердного творца

Без печального покрова

Встретят жителя земного,

Знаменитого певца.

И благое провиденье

Слово мира изречет,

И небесное прощенье,

Как земли благословенье,

На главу его сойдет...

Тогда, как дух бесплотный, величавый,

Он будет жить бессумрачною славой,

Увидит яркий, светлый день;

И пробежит неугасимым оком

Мильон миров, в покое их глубоком,

Его торжественная тень;

И окружит ее над облаками

Теней, давно прославленных веками,

Необозримый легион:

Петрарка, Тасс, Шенье - добыча казни...

И руку ей с улыбкою приязни