Долгов. Какой смысл отталкивать меня, когда так хорошо нам вместе. Вы придете ко мне сегодня. (Арданова вздрагивает.) Ты придешь ко мне. Я целовать тебя буду (обнимает ее) , целовать не где-нибудь там, за звездами, а здесь, на земле… по-земному целовать… целовать (За окном начинает играть шарманка, все тот же хриплый тягучий вальс.)
Арданова (пряча лицо). Замолчи… замолчи…
Долгов. Да, да. Буду целовать, и ты сама этого хочешь, и когда приходила ко мне сегодня ночью, тоже хотела, только не понимала…
Арданова (слабо защищаясь). Нет… нет, это неправда.
Долгов. Это правда. И все так просто. Как ты дрожишь, как сладко дрожишь. Теперь все можно сказать тебе, ты все поймешь, потому что ты теперь наша. (Медленно целует ее. Она замирает, закрывает глаза.) Вот видишь. Ты сегодня придешь ко мне.
В дверях показывается Ардановс Полиной. Долгов выпускает Арданову.
Арданов. А мы вас ждем.
Долгов. Я пришел предложить нашей милой хозяйке быть кавалером за завтраком. (Предлагает ей руку. Значительно.) Ведь вы согласны, Лизавета Алексеевна.
Арданова (с широко раскрытыми глазами, как в бреду). Да, да… (Идут под руку к двери.)
Полина. О чем вы тут говорили?
Долгов. Я доказывал Елизавете Алексеевне, что только безумцы не желают жить в такой стране, где днем светит солнце, а вечером зажигают лампы и где часы ходят правильно.
Идут к двери. Шарманка играет громче, и когда опускается занавес, хриплый тягучий вальс звенит отчетливо и громко.
Занавес.
Я зажгу свою свечу!
Дрогнут тени подземелья,
Вспыхнут звенья ожерелья, —
Рады зыбкому лучу.
И проснутся семь огней
Заколдованных камней!
Рдеет радостный Рубин:
Тайны темных утолений,
Без любви, без единений
Открывает он один…
Ты, Рубин, гори, гори!
Двери тайны отвори!
Пышет искрами Топаз.
Пламя грешное раздует,
Защекочет, заколдует
Злой ведун, звериный глаз…
Ты, Топаз, молчи, молчи!
Лей горячие лучи!
Тихо светит Аметист,
Бледных девственниц услада,
Мудрых схимников лампада,
Счастье тех, кто сердцем чист…
Аметист, свети! Свети!
Озаряй мои пути!
И бледнеет и горит,
Теша ум игрой запретной,
Обольстит двуцвет заветный,
Лживый сон – Александрит…
Ты, двуцвет, играй! Играй!
Все познай – и грех, и рай!
Васильком цветет Сафир,
Сказка фей, глазок павлиний,
Смех лазурный, ясный, синий,
Незабвенный, милый мир…
Ты, Сафир, цвети! Цвети!
Дай мне прежнее найти!
Меркнет, манит Изумруд:
Сладок яд зеленой чаши,
Глубже счастья, жизни краше
Сон, в котором сны замрут…
Изумруд! Мани! Мани!
Вечной ложью обмани!
Светит благостный Алмаз,
Свет Христов во тьме библейской,
Чудо Каны Галилейской,
Некрушимый Адамас…
Светоч вечного веселья,
Он смыкает ожерелье!
Венчай голубой Сафир желтому солнцу,
И будет зеленый Смарагд (изумруд).
Венчай голубой Сафир красному Огню,
И будет фиолетовый Джамаст (аметист).
Альберт Великий
Излучение божества – сафирот.
Каббала
Бойся желтого света и красных огней,
Если любишь священный Сафир!
Чрез сиянье блаженно-лазурных камней
Божество излучается в мир.
Ах, была у меня голубая душа —
Ясный камень Сафир-сафирот!
И узнали о ней, что она хороша,
И пришли в заповеданный грот.
На заре они отдали душу мою
Золотым солнце-юным лучам, —
И весь день в изумрудно-зеленом раю
Я искала неведомый храм!
Они вечером бросили душу мою
Злому пламени красных костров. —
И всю ночь в фиолетово-скорбном краю
Хоронила я мертвых богов!
В Изумруд, в Аметист мертвых дней и ночей
Заковали лазоревый мир…
Бойся желтого света и красных огней,
Если любишь священный Сафир!
* * *
Зацветают весной (ах, не надо! не надо!),
Зацветают весной голубые цветы…
Не бросайте на них упоенного взгляда!
Не любите их нежной, больной красоты!
Чтоб не вспомнить потом (ах, не надо! не надо!),
Чтоб не вспомнить потом голубые цветы,
В час, когда догорит золотая лампада
Неизжитой, разбитой, забытой мечты!
Читать дальше