Петр Артемьев - Комиссар

А Девушка со знаменем, их вождь,

Преодолеть звала их все преграды.

Взойдя на насыпь, прямо надо рвом,

Она кричала:

ЖАННА

Город будет нашим.

Господь за нас – и нам никто не страшен.

Париж, друзья, сегодня же возьмем!

Вы победители, Христовы братья вы.

Быстрее хворостом заваливайте рвы.

А вас я призываю, парижане,

По воле нашего Небесного Царя

Сдавайтесь, кровь не проливайте зря,

Прислушайтесь к Христовой Деве – Жанне!

Но у защитников спокойны были нервы.

Из арбалета вражеский стрелок

В нее прицелился, потом спустил курок

С ругательством: «Подарок тебе, стерва!»

И боль жестокая ей ногу обожгла —

Бедро насквозь стрелы пронзило жало,

И Девушка руками рану сжала,

На месте закружившись, как юла.

Простреленную ногу волоча,

Со стонами она ушла в укрытие,

И паж ее, исполнив роль врача,

Раздев Жаннетту, ногу стал лечить ее.

Когда немного успокоилась нога ее,

Жаннетта, боль свою превозмогая,

Пришла опять туда, где шло сражение,

И отдавала вновь распоряжения.

Уже стемнело, наступила ночь,

А Девушка не уходила прочь,

И д’Аленсон увел ее насилу.

ЖАННА

«Я – Жанна-Девушка, я – Жанна, Божья дочь,

И Царь Небесный должен мне помочь», —

Она ему твердила и твердила.

Атаковать на следующий день

И победить была готова Жанна,

И сокрушить твердыню грозных стен,

И это несмотря на рану!

Но привезли от короля приказ,

Войска чтоб отступили к Сен-Дени.

Приказ исполнен был. Победу в этот раз

Не одержала Девушка, и дни

Пошли назад, пошло все время вспять,

Побед ее сворачивалась лента.

Она почувствовала с этого момента,

Что ни на что не может повлиять.

Она осталась в одиночестве, одна,

И из политики была исключена,

И без нее решались все вопросы.

Не происходят больше чудеса,

Бессильны Ангельские стали Голоса —

Святых унизили и щелкнули по носу.

События, увы, пошли вразрез

Тому, что говорили ей с Небес

И вопреки святой Господней Воле.

Через нее влияла на людей она.

Неправдой выглядело Божье Провидение.

Молва на душу раненную соли

Подсыпала: отбили парижане

Ее от города, а это значит, Жанне

Бог не помог. Коварный вельзевул

Внушил Париж ей взять – и Жанну обманул.

Возможно, так случилось в наказание.

Пусть по необходимости, она

Была в крови повинна, и Война

Ее грехом убийства задевала.

Сама хоть кровь она не проливала —

На ней вождя военного вина.

Но кто ей мысль войну вести внушил,

Кому клялась она торжественною клятвой?

Ведь это был Архангел Михаил!

Так, он тогда, выходит, виноватый?

Ее использовали, дергая за нити,

Но дело сделала для Франции пастушка.

Теперь настало время обвинить ее

И выбросить, как надоевшую игрушку.

Жаннетта вытащила Карла из-под пресса.

В нем укрепилось чувство собственного веса —

И от себя Жаннетту он отсек.

Какой теперь в крестьянке этой прок?

Он не питал к ней больше интереса.

С Филиппом, герцогом бургундским, заключил

Карл перемирие и вел переговоры,

И оба крали себе выгоды, как воры.

В дележке этой каждый что-то получил.

И из стратегии новейшей этой вытекло,

Что Девушку нельзя пускать в политику.

Плоды побед, одержанных Жаннеттой,

Разменной сделались для короля монетой

Для политических интриг, для дипломатии.

Пойти врагам уж лучше на уступки,

Чем быть слугою Божией голубки:

Ведь стали как вождя воспринимать ее.

Опасность в ней, что очевидно Карлу,

И он войска отводит на Луару,

Теряя города и регионы,

Их отдавая снова англо-бургиньонам,

Которым задавала Жанна жару.

В стране как прежде вспыхивает смута,

Свирепствует анархия вновь люто.

Под силу Божьему лишь было Комиссару

Остановить ее. Теперь – увы! – опять

В войсках разброд, шатания и блядь!

Но Девушка, хоть и сказали «брысь!» ей,

Все продолжала верить в свою миссию.

Внушал как прежде ангельский ей Голос:

ГОЛОС

«Не стой на месте, двигайся вперед!

Лишь только смелость города берет.

Угодно Богу, чтоб за Правду ты боролась.

Любой ценой вернуться под Париж

Должна ты, Девушка, тогда ты победишь!»

Но Жанну направляли в точки те

(Как крепость, например, Ла Шарите),

Где ничего не стоила победа,

Чтобы она не задирала носа

(И палки ставили при этом ей в колеса) —

Пускай воюет, раз такая непоседа!

Войск для осады Шарите ей дали мало,