Юрий Шевчук - Сольник

Питер,
А где-то цветут заморские страны.
Обдолбанные афроамериканцы,
В объятиях нирваны,
На Hollywood avenue
Требуют только одно — увеличенное меню.
А мы там всегда засранцы,
Мы печальное этих стран отражение,
Мы — гамлетовская тень, вытекающая из раны,
Мы — поражение любой европейской идеи,
Выползешь на Бродвей, и мысль в башке:
«Иде я?!»
Мы слыхали про политкорректность,
Но то, что дозволено Юпитеру,
Не разрешено быку.
Олухи уплотнительных застроек
В бетонном соку
С упоением вытирают ноги
О ржавый фасад города —
Растреллиевское ку-ка-ре-ку.

Питер —
Конец природы,
Всплески крутой свободы,
Выкидыши и роды,
Горький в чаду машин.
Век на плечах.
Соцреализм — чугунный, пустой кувшин,
Соцреализм — пепел в надгробных речах,
Картины типа «Большая уха на Селигере»,
Пьесы типа «Сталевары» —
Пылятся на площадях эти антикварные пионеры
Революционного перегара.

Питер,
Не пересыхающий мой литр.
Выпивать здесь всегда красиво.
Романтизм, ар-деко, барокко.
Прет классическая перспектива
Альтернативой подпольного рока.
Пили Герцен и Достоевский,
Исторический овердрайв,
Как Распутин блевал на Невский,
Голося: «Rock’n Roll is live!».

Питер,
Проясняет случайность твоего существования.
Питер — экзистенциальная и метафизическая свобода.
А если проще — никому ты здесь на хрен не нужен,
Не вписывается твоя гармонь
В его симфоническую партитуру.
Этот конь,
В пространстве, изнасилованном архитектурой,
Поедает тебя на ужин.
И поэтому здесь уже не существует народа
В понимании объема нации.
Здесь каждый, если хотите, инопланетного рода.
Пассионарят лишь скинхеды-наци, и
На каждое их «бля» —
Одиночество твоего «я».

Питер, Питер,
Я устал,
Я устал,
Я устал от плевел отделять зерно,
Я устал от гнилой контркультуры,
От попсовой своей натуры,
От «Тойот», «Жигулей» и «Рено»,
Я устал
На-гора выдавать говно,
Я устал наблюдать в метели
Эротизм Петропавловской щели.
Я устал жить во тьме, в бреду.
Вечно в очереди, нулем в ряду.
И хоть мучит меня бессилье,
Я не с «Единой Россией».
Я пространство люблю не хором,
Интонирую частным взором.
Ведь ты тоже индивидуалист, Питер,
И мы кладем на них всех с прибором.

Когда един,
Когда ты — единочество стреляющих теней,
В лесу застывшем, среди камней и льдин.
Когда луна ползет по коже обмороженных берез,
По горло в спящем мире.
И нож в руке разбойничий, стальной —
По сытой лире.
И видишь голоса, почти живые,
На слух неразличимые у ельни,
Звенящие сухими камышами.
Когда на дальнем берегу огни деревни
Взъерошенными псами
Уныло воют в небо на дугу.
В такие ночи мертвые стекаются на озеро.
Все павшие, убитые, слепые
Бредут, ощупывая тьму и неотпетый прах,
Все позабытые…
Когда твой телескоп разбился в небесах…
Когда луна, объединяя суету в единое и цельное
Пространство,
Заморозила сырье непостоянства
И во дворе висящее белье.
Когда один, один, играющий в войну…
Так тихо и коварно.
Я понимаю, на бред похож мой Век.
Меня в него не звали.
Слова следами на снегу рифмуются бездарно,
Соотношенья эти никогда не создадут луну,
От них едва ли родится новый человек.
Но все ж един я с этими больными облаками,
Рябой землею, лесом, озером и мертвецами.

Мы раздевались долго.
Когда упал последний лист,
Я стал зимой.
Но ты не испугалась,
Ты заискрилась мехом,
Ко мне прижалась
И отдалась со смехом.

Пчел золотистых рой
Нас медом напоил.
И ангел-шестикрыл,
Что над постелью нашей
Музыку листал, зевая,
Наблюдая
Бесконечность счастья,
И выковыривая Моцарта из пасти,
Вдруг улетел,
Брюзжа на надоевшие ему
Забавы рая…

Актриса Весна после тяжкой болезни снова на сцене.
Легким движеньем вспорхнув на подмостки
оттаявших крыш,
Читает балет о кошмарной любви и прекрасной измене,
Танцует стихи о коварстве героев и верности крыс.

Овации улиц окрасили город священным зеленым.
От этой молитвы обрушилось небо лавиной тепла.
Несмолкаемый бис площадей засиренил
галерки влюбленных.
В залатанных фраках фасадов заполнила партер зола.

Солнце-генсек мусолит лорнет в императорской ложе.
Мрачно ворчит о расшатанных нервах, что греть не резон.
Приподнимает за подбородки улыбки прохожих
И, крестясь, открывает семьдесят пятый
театральный сезон.