Коллектив авторов - Поляна № 1(1), август 2012

И, кроме того, ты узнаешь, какие непредсказуемые профили бывали у толстых журналов в советский период и как не подходили под него профили многих из тогдашней писательской братии…

А видел ли ты ноги балерины после спектакля? «За сценой, дома? Эти легкие, порхающие, нежно перетянутые крест-накрест розоватыми ленточками на щиколотках, в шелковых блестящих, сверкающих пуантах?.. Когда они свободны от одеяния и на них невозможно наступить от боли…» Видел ли ты, как ломают ноги балетные танцоры? Как рвутся сердца композиторов? Как не выдержало сердце Кирилла Молчанова на том самом драматическом показе «Макбет», когда танцевала его избранница – великолепная солистка Большого театра балерина Нина Тимофеева, названная итальянской прессой величайшей трагической актрисой мира…

А книга уже зовет дальше! Перед тобою новые «старые» имена (прости за известный каламбур): композитор Ростислав Бойко, писатель Ефим Зозуля, композитор Олег Хромушин, дирижер Владислав Соколов. Ты узнаешь длинную историю коротких стихов и постигнешь истинную цену ошибки. Почувствуешь то таинственное и незамеченное, что отличает квартиру дирижера от любой другой. Увидишь, как прославленный гений танца Игорь Моисеев, словно Мессинг, выбирает танцоров для ансамбля народного танца, по одному ему ведомому критерию безошибочно отсеивая «блатных».

А помнишь ли ты, просвещенный читатель, что такое золотое сечение? Не хочешь ли вместе с композитором, теоретиком, философом Михаилом Марутаевым поверить алгеброй гармонию? Узнать законы, по которым творили Бетховен и Прокофьев, перенестись в мир фантастический и мистический, в коем красота и суть существования подчинены универсальному соотношению чисел?

Или, быть может, тебе интересно узнать, как подловили ушлые графоманы редакторов «Комсомолки»? Как юные непризнанные гении осаждали «Литературную газету»? Или о сыне члена Политбюро поэте Константине Щербакове? О поэте-разведчике Игоре Ринке, взорвавшем во время войны артиллерийские склады в Кенигсберге, и за голову которого было обещано двести тысяч рейхсмарок?

А не встречал ли ты, путешествуя по миру, таинственные надписи УШАЦ, которыми испещрены предметы, двери и столы, и даже скалы едва ли не во всех уголках земного шара? Ты узнаешь разгадку, услышишь анекдоты и любопытные истории про ушацизм… И это не все! Под занавес тебя ждут короткие встречи с Борисом Заходером, Самуилом Маршаком и Львом Кассилем…

Никто не забыт, ничто не забыто! – таков своеобразный девиз этой книги. Но, увы, хорошо известно, что нельзя объять необъятное. И если среди сотен имен, упомянутых в ней, не окажется какого-то ценного и значимого, то нам остается с надеждой ждать продолжения…

Быть может (да простят меня любители изящной словесности) некоторые фрагменты покажутся кому-то велеречивыми и даже пафосными, у каждого свой вкус… Но реши сам, можно ли писать о любимых иначе, когда хочется говорить, говорить не останавливаясь, взахлеб, щедро даруя эпитеты и смакуя детали?.. Эту книгу надо читать медленно, не спеши «проглотить» ее одним махом, как ты, возможно, привык «глотать» сетевые и газетные статьи, пустые романы и малосодержательные повести иных литераторов… Ты рискуешь пропустить секунды, минуты и часы, сложенные в волшебном шкафу времени…

Возможно, кому-то покажется, что автор излишне винит людей, обремененных властью, призванных цензурировать, «стращать» и отсеивать. В жизни любого литератора встречаются подобные им… Самого себя автор с иронией называет «инвалидом пятой группы». Еще бы! Более двадцати лет его «заворачивали» при вступлении в Союз писателей, несмотря на рекомендации признанных мастеров… Кто-то, должно быть, вспомнит Ницше: «Что нас не убивает, делает нас сильнее». Не будь препятствий, обрели бы мы мужество для очередного шага? Вечные вопросы, вечные темы… Автор делится печальным опытом, чтобы каждый сам делал выводы…

Примечательна фамилия автора – Садовский! Не имея еще своего угла в Москве, заплатив всего четыре копейки за билет (ты не ослышался, читатель!), он, бывало, катил целый час на троллейбусе по Садовому кольцу и корявыми от тряски буквами выводил в блокноте первые стихи, многие из которых потом сложились в книги и стали песнями…