Валентин Катаев - Избранные стихотворения

По серому бархату неба бездонного,

В полуночный час,

Из клада алмазов, во тьме затаенного,

Скатился алмаз.

Он тихо мелькнул метеором зеленым

Над спящей землей

И скрылся, не понятый городом сонным,

Окутанным мглой.

К чему весна? Пусть лучше будет осень,

Когда в душе все холодно давно.

И шум весны мне кажется несносен,

И небо яркое мне кажется темно.

Печально я гляжу в открытое окно

На вешние кусты, на силуэты сосен.

Едва над городом огней зажгутся нити,

Я силюсь подавить в груди щемящий стон.

Порывы страстные, остыньте и усните —

Вы замкнуты в железо и бетон.

Все светлое потеряно, поймите!

Все прошлое – невозвратимый сон.

Туманный серп луны над старым барским домом.

Балкон с колоннами. Сирень в цвету под ним.

Здесь все до странности мне кажется знакомым,

Здесь все до слез мне кажется родным,

Как будто бы давно, давно, сквозь сон

Я видел эти туи и балкон.

Белеют статуи, изящные беседки,

Цветущих клумб раскинутый ковер.

В аллеях правильных, сквозь липовые ветки

Зеленый серп луны – причудливый узор.

Звенит фонтан, и в блеске светлых струй

Мне чудится прощальный поцелуй.

Золотые искры с треском вверх взлетели,

Потянуло гарью, и костер потух.

Волны под обрывом в темноте шумели.

Где-то за баштаном прокричал петух.

Тлели рдея угли, под покровом пепла

Розоватой жилкой бился огонек.

С каждым мигом зыбь на море крепла,

Меркли звезды и белел восток.

Рыбаки к отплытию ладили шаланду,

Четко раздавались злые голоса.

На горе, сквозь сумрак, белую веранду

Стало видно. Выпала роса.

Стало холодно. Предутреннею дрожью

Трепетала мокрая трава.

Облака лепились над зеленой рожью.

От усталости склонялась голова.

Мы проснулись в полдень. Море расстилалось

Без конца, без краю… Чуть прибой звенел.

И в избытке счастья все вокруг смеялось

В ярком блеске золотистых стрел.

Над морем облака встают, как глыбы мела,

А гребни волн – в мигающем огне.

Люблю скользить стремительно и смело

Наперерез сверкающей волне.

Прохладная струя охватывает тело,

Щекочет грудь и хлещет по спине,

И солнце шею жжет, но любо мне,

Что кожа на плечах как бронза загорела.

А дома – крепкий чай, раскрытая тетрадь,

Где вяло начата небрежная страница.

Когда же первая в окне мелькнет зарница,

А в небе месяца сургучная печать,

Я вновь пойду к обрывам помечтать

И посмотреть, как море фосфорится.

Поднимаясь знакомой дорогою

На знакомый пологий курган,

Вижу церковь да избы убогие,

Да вдали синеватый туман.

Осень поздняя, осень студеная,

Умирающий серенький день…

Любы мне эта степь оголенная

И молчанье степных деревень.

Песня тонкая девичья слышится,

Так и просится в душу ко мне.

Как-то легче, чем в городе, дышится,

И от холода щеки в огне.

В сердце тихо, спокойно и молодо,

Черных мыслей рассеялся дым.

Что мне люди безумного города

С лицемерьем, неверьем своим.

Что мне город с дворцами да храмами,

С беспокойно гудящей толпой?

Он засыпан с утра телеграммами,

Ослеплен и встревожен войной.

Город мечется, словно потерянный,

К тучам шлет свой тоскующий стон,

Город хмурый, холодный, размеренный,

Весь закован в стекло и бетон.

Только здесь в эту пору студеную,

Озирая туманный окрест,

Вижу Русь я тоской истомленную

И несущую горестный крест.

Поднимаясь знакомой дорогою,

В сельский храм я зайду, помолюсь

За родную, святую, убогую,

Бесконечно любимую Русь.

Еще вчера над морем тучи

Неслись, касаясь бурых скал,

И пену мутную сдувал

С седых валов норд-ост колючий.

Еще вчера в тумане мглистом

Качалась лодка рыбака,

А нынче смотришь – облака

Как пух плывут на небе чистом.

…Даль бесконечно глубока,

И море блещет аметистом.

Чуть брезжится рассвет. Свежо на мокром юте.

Чугунная волна застыла за кормой.

Сквозь дымку сизую неуловимой мути

Полоска берега темнеет синевой.

Журчит вода. Гремит штурвал цепями.