Фердинанд Фингер - Любовь и жизнь, похожие на сон

Он стал любимцем короля, без всякого сомненья.

Велосипед у нашего умельца был другой,

Для фрейлин предназначен нежных,

Там рама шла, изогнута дугой.

Как женский выглядит, ну, всем известно.

И, глазом не моргнув, на раме впереди

Красавица сидела, вроде на мужском велосипеде.

А наш умелец, сидя гордо позади,

Крутил педалями, возрадуясь очередной победе.

Ну ладно, армия у короля огромная была,

Аж тридцать два солдатика-рекрута,

И пес хромой, но лаял хоть куда,

И шестьдесят четыре колеса, ну, круто!

Ох! Как устал любимец общий наш,

Ну как ему три дамы надоели,

А та четвертая, что приставала каждый раз?

Покоя нету даже в собственной постели.

Он королю сказал, что хочет отдохнуть,

Ну, только годик – не сказал, куда уедет,

А год пройдет, «ты не успеешь и чихнуть,

Я снова буду здесь на самом деле».

Король заплакал, ну, а что уж говорить,

О дамах четырех, которые в него влюбились,

Грозили слезы замок затопить,

Им без конца платочки носовые приносились.

Проснулся замок, поутру петух пропел,

Исчез знакомый наш, так незаметно, как и появился.

Никто заметить даже не успел,

Как будто бы в пространстве растворился.

Не стало в комнате бутылочек с вином.

Числом, что больше ста там накопились.

Кому – куда, по тридцать тысяч евро были проданы потом,

Нам неизвестно, только слухи просочились.

Говаривали, рестораны дорогущие в Москве

В две тысячи десятом те бутылки подавали.

Миллиардерам та цена – ну, так себе,

Три миллиона евро – пустячок, не знали?

Ведь в сказке все бывает, господа!

Случайно повстречался я с героем,

Он пригласил меня к себе домой, тогда

От любопытства я остолбенел, не скрою.

На чердаке, где воцарился полумрак,

В уединенье, отчужденье полном,

Забитом электроникой, был полный кавардак,

И платы от компьютеров в количестве огромном.

– «Я – Фердинанд!»«Я – Гоша», – подружились мы.

Он рассказал про то, что вы уже читали,

Сказал, что вскорости уедет из страны,

Соскучился, наверное. Детишки тоже заскучали.

Он сообщил, что слышал обо мне,

Что вроде бы в родстве мы оба состояли.

Мы свояки по дядиной троюродной сестре,

Которая четыре раза замужем бывала.

Работаю не зря, теперь труды мои

Весь мир перевернут, такие вот желанья,

Теперь молчать, единственный свидетель ты,

Потом опишешь, а пока не привлекай вниманья.

По стенам всем на этом чердаке

Своею Плазмой синей телевизоры мерцали.

А на одном девица на стальном шесте

Крутилась, голой грудью привлекая.

Вдруг шест согнулся и девицу сбросил прочь,

Три раза в воздухе она перевернулась и упала,

Восторга зрителям никак не превозмочь,

Когда они красивейшую попку увидали.

А на другом – там вовсе были чудеса,

Два мужика, на президента и премьера схожи,

Рулили на комбайнах кукурузных не спеша,

Ну а зачем? Никто не понимал, похоже.

На третьем, там «воо….ще», один мужик

Гундосил что-то про свое «Однако»,

Он это делать каждый день привык,

А бедную Америку кусал, как злющая собака.

А на четвертом полный антипод «Однако».

Кричал, что в полицейском государстве он живет

И призывал все иномарки отменить – тогда-то

Народ страны прекрасно заживет.

И, полный непонятный бред с экранов лился,

А в центре комнаты какой-то механизм стоял,

Он в виде диска так таинственно светился,

И полировкою безукоризненной сиял.

На нем приварено удобнейшее кресло,

И по периметру три кнопки шли,

А для чего и для какого действа,

Мои мозги придумать не могли.

Пришла зима, я захотел увидеть Гошу

По лестнице изогнутой поднялся не спеша,

Но дверь была закрыта. Зимняя пороша

Чердак знакомый снегом занесла.

Вот в это время перед замком появился тот,

Которого вначале внутрь не пускали,

С подругой-жабой повстречал их одноглазый кот,

Затем и остальные прибежали.

А каждая из фрейлен привела троих детей,

И были все на нашего знакомца копией похожи.

Вот получилось что из королевских тех затей.

Когда король сказал, что одиночество ему негоже.

И в замке воцарились рай и тишина,

А туалеты все работали прекрасно,

От электричества – холодная или горячая вода,

Крутились лопасти в реке, ведь не напрасно.

Сумел знакомый наш аж на семьсот опередить

Каким-то образом все сокрушающее время,

Быть может, он машину времени сумел соорудить,

Не знаю точно, рассуждать об этом я не смею.