Владимир Высоцкий - Сочинения

Он мне «Сони» предлагал, джиу-джитсою стращал,
Диапозитивы мне прокручивал.
Думал он, пробьет мне брешь чайный домик, полный гейш —
Ничего не выдумали лучшего!

Досидел до ужина — бросает его в пот.
«Очень, — говорит, — он нужен нам, наследственный ваш код!»

"Ни за какие иены
Я не продам свои гены,
Ни за какие хоромы
Не уступлю хромосомы!"

Хотя японец желтолиц — у него шикарный «блиц»:
«Дай, хоть фотографией порадую!»
Я не дал: а вдруг он врет? Вон, с газеты пусть берет —
Там я схожий с ихнею микадою.

Я спросил его в упор: "А ну, — говорю, — ответь:
Код мой нужен, репортер, не для забавы ведь?

Ни за какие иены
Я не продам свои гены,
Ни за какие хоромы
Не уступлю хромосомы!"

Он решил, что победил, сразу карты мне открыл.
Разговор пошел без накомарников:
"Код ваш нужен сей же час — будем мы учить по вас
Всех японских нашенских пожарников…"

"Эх, неопытный народ, где до наших вам!
Лучше этот самый код я своим отдам.

Ни за какие иены
Я не продам свои гены,
Только для нашей науки —
Ноги мои и руки!"

Он был хирургом, даже «нейро»,
Хотя и путал мили с га,
На съезде в Рио-де-Жанейро
Пред ним все были мелюзга.

Всех, кому уже жить не светило,
Превращал он в нормальных людей.
Но огромное это светило,
К сожалению было еврей.

В науке он привык бороться.
И за скачком — всегда скачок!
Он одному первопроходцу
Поставил новый мозжечок.

Всех, кому уже жить не светило,
Превращал он в нормальных людей.
Но огромное это светило,
К сожалению было еврей.

Мао Цзедун —
большой шалун —
Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать, —
Заметив слабину,
меняет враз жену.
И вот недавно докатился до артистки.

Он маху дал —
он похудал:
У ней открылся темперамент слишком бурный, —
Не баба — зверь, —
она теперь
Вершит делами «революции культурной».

А ну-ка встань, Цин Цзянь,
а ну талмуд достань, —
Уже трепещут мужнины враги!
Уже видать концы —
жена Лю Шаоцы
Сломала две свои собачие ноги.

А кто не чтит цитат,
тот — ренегат и гад, —
Тому на задницы наклеим дацзыбао!
Кто с Мао вступит в спор,
тому дадут отпор
Его супруга вместе с другом Линем Бяо.

А кто не верит нам,
тот — негодяй и хам.
А кто не верит нам, тот — прихвостень и плакса.
Марксизм для нас — азы,
ведь Маркс не плыл в Янцзы, —
Китаец Мао раздолбал еврея Маркса!

Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены,
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!

Я, конечно, вопрошаю:
«Кто такой?»
А она мне отвечает:
«Дух святой!»

Ох, я встречу того Духа —
Ох, отмечу его в ухо!
Дух он тоже Духу рознь:
Коль святой — так Машку брось!

Хоть ты — кровь голубая,
Хоть ты — белая кость, —
Ведь родится Он, и знаю —
Не пожалует Христос!

Машка — вредная натура —
Так и лезет на скандал, —
Разобиделася, дура:
Вроде, значит, помешал!

Я сперва-сначала с лаской:
То да се…
А она — к стене с опаской:
«Нет, и все!»

Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:
"Хоть он возрастом и древний,
Хоть годов ему тыщ шесть, —
У него в любой деревне
Две-три бабы точно есть!"

Я — к Марии с предложеньем, —
Я на выдумки мастак! —
Мол, в другое воскресенье
Ты, Мария, сделай так:

Я потопаю под утро —
Мол, пошел, —
А ты прими его как будто,
Хорошо?

Ты накрой его периной —
И запой, — тут я с дубиной!
Он — крылом, а я — колом,
Он — псалмом, а я — кайлом!

Тут, конечно, он сдается —
Честь Марии спасена, —
Потому что мне сдается,
Этот Ангел — Сатана!

…Вот влетаю с криком, с древом,
Весь в надежде на испуг…
Машка плачет. «Машка, где он?»
«Улетел, желанный Дух!»

"Как же это, я не знаю,
Как успел?"
"Да вот так вот, — отвечает, —
Улетел!

Он псалом мне прочитал
И крылом пощекотал…"
"Так шутить с живым-то мужем!
Ах ты скверная жена!.."
Я взмахнул своим оружьем…
Смейся, смейся, Сатана!