Владимир Высоцкий - Сочинения

— Она ж хрипит, она же грязная,
И глаз подбит, и ноги разные,
Всегда одета, как уборщица…
— Плевать на это — очень хочется!

Все говорят, что — не красавица, —
А мне такие больше нравятся.
Ну, что ж такого, что — наводчица, —
А мне еще сильнее хочется!

Нам говорят без всякой лести:
«Без вас со скуки мы умрем!»
И мы всегда и всюду вместе —
Везде втроем, всегда поем.

Мы успеваем еле-еле
Пить у одних, петь у других,
Хотя б нам на одной неделе
Давали восемь выходных!

Без нас нельзя на дне рожденья,
Без нас и свадьбам — не бывать.
И мы сейчас идем веселье
На новоселье подымать.

Нам ничего, а парень болен —
Ему бы есть, ему бы спать…
Без нас нельзя — чего же боле,
Что можем мы еще сказать?

Твердил он нам: «Моя она!»,
"Да ты смеешься, друг, да ты смеешься!
Уйди, пацан, — ты очень пьян, —
А то нарвешься, друг, гляди, нарвешься!"

А он кричал: "Теперь мне все одно!
Садись в такси — поехали кататься!
Пусть счетчик щелкает, пусть все равно
В конце пути придется рассчитаться".

Не жалко мне таких парней.
«Ты от греха уйди!» — твержу я снова,
А он — ко мне, и все — о ней…
«А ну — ни слова, гад, гляди, ни слова!»

Ударила в виски мне кровь с вином —
И, так же продолжая улыбаться,
Ему сказал я тихо: "Все равно
В конце пути придется рассчитаться!"

К слезам я глух и к просьбам глух —
В охоту драка мне, ох как в охоту!
И хочешь, друг, не хочешь, друг, —
Плати по счету, друг, плати по счету!..

А жизнь мелькает, как в немом кино, —
Мне хорошо, мне хочется смеяться, —
А счетчик — щелк да щелк, — да все равно
В конце пути придется рассчитаться…

Мой первый срок я выдержать не смог, —
Мне год добавят, может быть — четыре…
Ребята, напишите мне письмо:
Как там дела в свободном вашем мире?

Что вы там пьете? Мы почти не пьем.
Здесь — только снег при солнечной погоде…
Ребята, напишите обо всем,
А то здесь ничего не происходит!

Мне очень-очень не хватает вас, —
Хочу увидеть милые мне рожи!
Как там Надюха, с кем она сейчас?
Одна? — тогда пускай напишет тоже.

Страшней, быть может, — только Страшный суд!
Письмо мне будет уцелевшей нитью, —
Его, быть может, мне не отдадут,
Но все равно, ребята, напишите!..

Если б водка была на одного —
Как чудесно бы было!
Но всегда покурить — на двоих,
Но всегда распивать — на троих.
Что же — на одного?
На одного — колыбель и могила.

От утра и до утра
Раньше песни пелись,
Как из нашего двора
Все поразлетелись —
Навсегда, кто куда,
На долгие года.

Говорят, что жена — на одного, —
Спокон веку так было.
Но бывает жена — на двоих,
Но бывает она — на троих.
Что же — на одного?
На одного — колыбель и могила.

От утра и до утра
Раньше песни пелись,
Как из нашего двора
Все поразлетелись —
Навсегда, кто куда,
На долгие года.

Сколько ребят у нас в доме живет,
Сколько ребят в доме рядом!
Сколько блатных мои песни поет,
Сколько блатных еще сядут —
Навсегда, кто куда,
На долгие года!

Так оно и есть —
Словно встарь, словно встарь:
Если шел вразрез —
На фонарь, на фонарь,
Если воровал —
Значит, сел, значит, сел,
Если много знал —
Под расстрел, под расстрел!

Думал я — наконец не увижу я скоро
Лагерей, лагерей, —
Но попал в этот пыльный расплывчатый город
Без людей, без людей.
Бродят толпы людей, на людей непохожих,
Равнодушных, слепых, —
Я заглядывал в черные лица прохожих —
Ни своих, ни чужих.

Так зачем проклинал свою горькую долю?
Видно, зря, видно, зря!
Так зачем я так долго стремился на волю
В лагерях, в лагерях?!
Бродят толпы людей, на людей непохожих,
Равнодушных, слепых, —
Я заглядывал в черные лица прохожих —
Ни своих, ни чужих.

Так оно и есть —
Словно встарь, словно встарь:
Если шел вразрез —
На фонарь, на фонарь,
Если воровал —
Значит, сел, значит, сел,
Если много знал —
Под расстрел, под расстрел!