Райнер Рильке - Сады

осмелюсь ли озвучить сельский лад

названья, чье значенье шире

мучительной идиллии: брат сад.

И в нищенской своей порфире,

попав навеки к слову в плен,

при пошатнувшемся кумире

хранительных поэт взыскует стен.

Мой сад уподобляя лире,

где струны вместо кровеносных вен,

укореняешься в эфире,

и царство пчел не знает перемен.

Звук в этом имени античный,

прозрачному не свойствен тлен;

отчетливый и симметричный

в двоящихся слогах благословен.

II

Какое солнце тянет

наземные веса?

Чей пыл врасплох застанет

иные небеса?

Для тел неосторожных

настала ли пора

союзов невозможных?

Движение - игра

сил противоположных.

Сияет сад с утра,

но и его истома

по-летнему весома

и потому щедра.

III

В твоих ветвях ты, белокурый,

и в кружеве твоих теней,

сад, скрытный свойственник натуры,

земля плавучая видней.

В саду привычное сближенье

начал, хранящих вес и корм,

и нежность: вечное скольженье

неявленных и явных форм.

А в средоточье, где по-птичьи

фонтан щебечет, гений дней,

все сказывается в различье

своих невидимых корней.

IV

Разве не обречены

нам раздаривать излишки

эти мудрые детишки,

боги сельской старины?

Ради будничных трудов

вьются пчелки-недотроги;

округлением плодов

заняты малютки-боги.

Наши тени за игрою

здесь и там еще сквозят;

только праздные порою

боги смертному грозят.

V

Воспоминание, сулящее отраду,

в меня вселяешь ты, мой сад;

ты уподобился пасущемуся стаду,

о пастыре напомнить рад.

Но для ветвей твоих и ночь - не потрясенье

в своей начальной тишине;

ты поработал, сад; пришло ли воскресенье,

покой дарующее мне?

Кто, как не праведник, быть пастырем способен?

Мой мир, быть может, на заре

на яблоне твоей сам яблоку подобен,

и я в прозрачной кожуре.

VI

Набрасывая сад едва,

как мантию, себе на плечи;

не чувствуешь ли ты, что каждой встречей

с твоей стопой обласкана трава?

Сад на прогулках манит и пленяет,

растущее являя торжество,

и ускользая, он переполняет

твое медлительное существо,

С тобою книга целый день;

блуждает взор среди враждебных следствий;

как в зеркало, ты смотришь в тень

с причудливой игрою соответствий.

VII

Счастливый сад, в твоем целебном рвенье

улучшил ты сокровище плода,

продлив неуловимое мгновенье,

в котором даже вечность молода.

Прекрасный труд, великолепный строй

ветвей, чьи зачарованы изгибы,

в конце концов, летучие, могли бы

воздушный обрести покой.

Мой сад, мы братья. Разве что ни миг

у нас не те же самые тревоги?

Один и тот же ветер нас настиг,

и мы с тобой нежны и строги.

30

Наши предки тоже в нас,

ряд восторгов и агоний,

упоение погоней

и конечный мертвый час

перед гаснущим огнем;

остаются нам пустоты,

безнадежные оплоты,

где мы с мертвыми живем.

Мы пристанище для жен;

та приходит и другая,

пьесою пренебрегая;

в перерыве свет зажжен,

подтвердив, что, кроме бед,

нет наряда и убора,

и для женщины опора

кровь другого в цвете лет.

Дети, дети, как назвать

каждого, кто в нас внедрился

и при этом умудрился

вне судьбы существовать.

31

ВНУТРЕННИЙ ПОРТРЕТ

Разве силою мечты

я тебя вернуть сумею?

Больше прежнего моею

все равно не станешь ты.

Но ты не ускользнула

от моего огня,

пока не потонула

в крови ты у меня.

Родиться мне опять

неужто неприлично,

чтобы тебя вторично

чуть меньше потерять?

32

Былого не поймаешь

не вспомнишь, не прочтешь;

ты лишь воспринимаешь

ладонь свою, чертеж,

где линии, где складки

изжитого плато;

в твоей руке загадки,

твоя рука - ничто.

33

Возвышенное - лад,

вернее, полоса,

ведущая назад,

быть может, в небеса.

Искусства нам сулят

прощанье в смертный час,

а музыка - лишь взгляд

последний наш на нас.

34

Есть пристань там, где далеко до дна;

пристанище бывает или кокон,

где столько окон,

что остальная жизнь твоя видна.

Есть семена, питомцы высоты,

окрылены дыханьем вешней бури,

чтобы в лазури

увидел ты грядущие цветы.

Есть жизни, чья всегдашняя примета

при каждом взлете тайный гнет,

пока в соблазнах света

небытие тебя не зачеркнет.

35

Не грустно ли твоим глазам смежаться?

Ты в мимолетное вглядеться рад,

чтоб только задержаться