Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

И овца живет недаром,
Лошадь трудится весь век,
Но зачем себе котяру
Вдруг заводит человек?

И доить кота не будешь,
И не взденешь удила.
Разве ты с котом обсудишь,
Как с товарищем, дела?

Объясните, объясните,
Для чего он ест и пьет?
Если в дом проник грабитель,
Разве вам поможет кот?

При коте тебя разденут,
При коте тебя убьют.
Он — отъявленный бездельник,
Да еще в придачу плут!

Мерзки мне кошачьи рожи,
Их терплю с большим трудом!
Люди, будьте осторожны —
Не берите кошек в дом!

Ох, деревья, я устала,
Просто с лап валюсь сейчас.
Так бежала, так бежала,
Чтоб спасти, несчастных, вас.

Милый клен, тебе на корни
Наступила я, прости…
Да, беда нагрянет скоро —
Ваши недруги в пути.

Птица Синяя нужна им,
Чтобы взять над вами власть.
…Липа, как живешь, родная?
Ива, пьешь ли воду всласть?

Дуб, прими мое почтенье,
Выздоравливай скорей…
Не теряйте ни мгновенья,
Созывайте в бой зверей!

Ваши недруги в дороге,
Им алмаз волшебный дан,
Поднимайтесь по тревоге.
Бей же, кролик, в барабан!

Сжимала птицу я в руках
Все крепче и нежней
И даже чувствовала, как
Стучало сердце в ней.
О, как была она хрупка!
А песня — легче ветерка…

И тут, похолодев, как лед,
Я испугалась вдруг,
Что птица в небо упорхнет —
Лишь выпусти из рук.
И чтобы чудо сохранить,
Решила клетку я купить…

Но птица вырвалась из рук,
Свободна и вольна,
И, надо мною сделав круг,
Растаяла она.
И только иногда во сне
С тех пор является ко мне.

И в том была моя вина,
А поточней — беда.
Та птица Синяя должна
Быть вольною всегда…
Да что об этом вспоминать —
Не повернешь былое вспять.

Среди звезд заблудился
Ночной самолет.
Полетели запросы
В кабину пилота.
И тогда услыхали,
Как летчик… поет,
Что спускаться на землю
Ему неохота.

И схватился за голову
Бедный комэск —
Не поможешь безумцу,
Бензин на исходе…
Только взрыв.
Только звезд
Торжествующий блеск,
Только горло товарищей
Судорога сводит…

Да, конечно,
Был попросту
Болен пилот,
Допустили напрасно
Его до полета…
Снова крутится пленка
И летчик поет,
Что спускаться на землю
Ему неохота.

Отдадут, как положено,
Пленку в архив,
Сослуживцы уйдут
«На заслуженный отдых»
И забудут со временем
Странный мотив —
Песню летчика,
Вдруг заплутавшего в звездах.

Ни от себя,
Ни от других не прячу
Отчаянной живучести секрет:
Меня подстегивают неудачи,
А в них, спасибо, недостатка нет…

Когда выносят раненой из боя,
Когда в глазах темнеет от тоски,
Не опускаю руки,
А до боли
Сжимаю зубы я
И кулаки.

Ах, просто ли
Испить такую чашу —
Подругой гения
Вдруг стать в осьмнадцать лет…
Наталья Николаевна,
Наташа,
И после смерти
Вам покоя нет.
Была прекрасна —
Виновата, значит:
Такое ясно каждому,
Как день.
И негодуют, сетуют, судачат
И судят-рядят
Все, кому не лень.

А просто ли
Испить такую чашу?
И так ли весело и гладко
Шли
Дела у той,
Что сестры звали
«Таша»,
А мы великосветски! —
«Натали»?

…Поэта носит
По степям и хатам,
Он у Емельки Пугача
«В плену».
Лишь спрашивает в письмах
Грубовато,
По-русски, по-расейски:
«Ты брюхата?» —
Свою великосветскую жену.
И на дворе на постоялом где-то
Строчит ей снова:
«Не зови, постой».
И тянутся прелестницы
К поэту,
И сам он, как известно,
Не святой…
Да, торопила —
Скоро роды снова.
Да, ревновала
И звала домой.
Что этой девочке
До Пугачева,
Когда порой
Хоть в петлю лезть самой?
Коль не любила бы —
Не ревновала.
В нее влюблялись? —
В том дурного нет.
А если льстило
Быть царицей бала —
Вот криминал
В осьмнадцать, двадцать лет!
Бледна, тонка, застенчива —
Мадонна,
Как будто бы сошедшая с холста.
А сплетни, анонимки —
Все законно:
Всегда их привлекала
Красота.
Но повторять наветы
Нам негоже.
Забыли мы,
Что, уходя с земли,
Поэт просил
Наташу не тревожить —
Оставим же в покое…
Натали.