Александр Блок: Стихи

И, вникая в напев беспокойный, Я гляжу, понукая осла, Как на берег скалистый и знойный Опускается синяя мгла.

2

Знойный день догорает бесследно, Сумрак ночи ползет сквозь кусты; И осел удивляется, бедный: "Что, хозяин, раздумался ты?"

Или разум от зноя мутится, Замечтался ли в сумраке я? Только все неотступнее снится Жизнь другая - моя, не моя...

И чего в этой хижине тесной Я, бедняк обездоленный, жду, Повторяя напев неизвестный, В соловьином звенящий саду?

Не доносятся жизни проклятья В этот сад, обнесенный стеной, В синем сумраке белое платье За решеткой мелькает резной.

Каждый вечер в закатном тумане Прохожу мимо этих ворот, И она меня, легкая, манит И круженьем, и пеньем зовет.

И в призывном круженье и пенье Я забытое что-то ловлю, И любить начинаю томленье, Недоступность ограды люблю.

3

Отдыхает осел утомленный, Брошен лом на песке под скалой, А хозяин блуждает влюбленный За ночною, за знойною мглой.

И знакомый, пустой, каменистый, Но сегодня - таинственный путь Вновь приводит к ограде тенистой, Убегающей в синюю муть.

И томление все безысходней, И идут за часами часы, И колючие розы сегодня Опустились под тягой росы.

Наказанье ли ждет, иль награда, Если я уклонюсь от пути? Как бы в дверь соловьиного сада Постучаться, и можно ль войти?

А уж прошлое кажется странным, И руке не вернуться к труду: Сердце знает, что гостем желанным Буду я в соловьином саду...

4

Правду сердце мое говорило, И ограда была не страшна. Не стучал я - сама отворила Неприступные двери она.

Вдоль прохладной дороги, меж лилий, Однозвучно запели ручьи, Сладкой песнью меня оглушили, Взяли душу мою соловьи.

Чуждый край незнакомого счастья Мне открыли объятия те, И звенели, спадая, запястья Громче, чем в моей нищей мечте.

Опьяненный вином золотистым, Золотым опаленный огнем, Я забыл о пути каменистом, О товарище бедном моем.

5

Пусть укрыла от дольнего горя Утонувшая в розах стена,Заглушить рокотание моря Соловьиная песнь не вольна!

И вступившая в пенье тревога Рокот волн до меня донесла... Вдруг - виденье: большая дорога И усталая поступь осла...

И во мгле благовонной и знойной Обвиваясь горячей рукой, Повторяет она беспокойно: "Что с тобою, возлюбленный мой?"

Но, вперяясь во мглу сиротливо, Надышаться блаженством спеша, Отдаленного шума прилива Уж не может не слышать ду 1000 ша.

6

Я проснулся на мглистом рассвете Неизвестно которого дня. Спит она, улыбаясь, как дети,Ей пригрезился сон про меня.

Как под утренним сумраком чарым Лик, прозрачный от страсти, красив!... По далеким и мерным ударам Я узнал, что подходит прилив.

Я окно распахнул голубое, И почудилось, будто возник За далеким рычаньем прибоя Призывающий жалобный крик.

Крик осла был протяжен и долог, Проникал в мою душу, как стон, И тихонько задернул я полог, Чтоб продлить очарованный сон.

И, спускаясь по камням ограды, Я нарушил цветов забытье. Их шипы, точно руки из сада, Уцепились за платье мое.

7

Путь знакомый и прежде недлинный В это утро кремнист и тяжел. Я вступаю на берег пустынный, Где остался мой дом и осел.

Или я заблудился в тумане? Или кто-нибудь шутит со мной? Нет, я помню камней очертанье, Тощий куст и скалу над водой...

Где же дом? - И скользящей ногою Спотыкаюсь о брошенный лом, Тяжкий, ржавый, под черной скалою Затянувшийся мокрым песком...

Размахнувшись движеньем знакомым (Или все еще это во сне?), Я ударил заржавленным ломом По слоистому камню на дне...

И оттуда, где серые спруты Покачнулись в лазурной щели, Закарабкался краб всполохнутый И присел на песчаной мели.

Я подвинулся,- он приподнялся, Широко разевая клешни, Но сейчас же с другим повстречался, Подрались и пропали они...

А с тропинки, протоптанной мною, Там, где хижина прежде была, Стал спускаться рабочий с киркою, Погоняя чужого осла. 1915 Александр Блок. Избранное. Москва, "Детская Литература", 1969.

СКИФЫ Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы, С раскосыми и жадными очами!

Для вас - века, для нас - единый час. Мы, как послушные холопы, Держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!

Века, века ваш старый горн ковал И заглушал грома, лавины, И дикой сказкой был для вас провал И Лиссабона, и Мессины!

Вы сотни лет глядели на Восток Копя и плавя наши перлы, И вы, глумясь, считали только срок, Когда наставить пушек жерла!

Вот - срок настал. Крылами бьет беда, И каждый день обиды множит, И день придет - не будет и следа От ваших Пестумов, быть может!