Иаков Стюарт - Из шотландской поэзии XVI-XIX вв. (антология)

Наклюкались. Ведут подсчет:
«Пол-шиллинга…» — «Шалишь!»
— «Два шиллинга…» — «Заткни свой рот!»
— «Уймись! Умолкни! Кыш!»
— «Ты гнусный мот!» — «Зато не жмот…»
— «Пол-шиллинга? Нет, шиш!
Убью! Ты крепкий обормот —
Я тоже не малыш!
Заткнись!»
Ох, Пиблз гудит, орет!

«Осел! Несмысленная тварь!»
— «А ты болван! Щенок!»
— «Ударю, сволочь!» — «Так ударь!»
И вот — сверкнул клинок.
Народ смутился: «Что за блажь?
Какой в раздоре прок?
Ты наш кабак, дружок, уважь,
И поостынь чуток —
Уймись!»
А Пиблз гудит, поет!

Покуда кровь не пролилась —
Подъем! — и вон! — и в путь!
Но Гильберт рухнул прямо в грязь —
И вздумал прикорнуть.
В грязи — покой, в грязи — уют!
И храп раздался вмиг.
А близ пивной вовсю блюют
Штук тридцать забулдыг:
Лафа!..
Что ж, Пиблз гудит, орет.

Рыботорговец молвит зло:
«Уйму их руготню!»
Сам пьян зело, берет седло
И к своему коню
Спешит, свиреп, как людоед:
«Ужо их разгоню!»
Жена бежит ему вослед,
Честит его родню
И предков.
А Пиблз гудит, поет!

«В атаку поскачу верхом!
Подтянем стремена…»
— «Ступай домой, треклятый хам! —
Орет в ответ жена:
— Домой, злопакостный лошак!
Домой, безмозглый мул!»
Подпруга лопнула. Дурак
Лишь пятками взбрыкнул,
Упав.
А Пиблз гудит, поет!

«Не лезь в седло! Ты пьян зело!
Вставай же, остолоп!
Вставай, немытое мурло,
Вставай, дубовый лоб!»
Торговец гаркнул: «Прочь! Убью…»
— «Ах, чтоб тебя и чтоб!..
Не суйся в драку, мать твою,
Задиристый холоп! —
Цыц!»
А Пиблз гудит, поет!

Жена бушует: «Ишь, герой,
Искатель пьяных ссор!
Эк, рыцарь! Дуй тебя горой,
Болван и бузотер!
В седло, скотина, прыгать лих —
Да сваливаться скор!
А ну, домой!» — Торгаш притих,
И смолк семейный спор.
А Пиблз
Гудит, гремит, орет!

Умен был тот, кто, выпив, дрых:
Во избежанье драк
В колодки сразу семерых
Забили забияк.
И Джон, заплечных мастер дел,
Каравший бедолаг,
С улыбкой радостной вертел
Толстеннейший рычаг
Колодок.
А Пиблз гудит, поет!..

Вот Вилли, мельник молодой.
Какой у парня бас!
«Волынщик — жарь, волынщик — дуй!
Пора пускаться в пляс!
Потешь задорною дудой
На славу нынче нас!»
И Вилли черной бородой
Внушительно потряс:
«А ну!»
А Пиблз гудит, поет!

И все отправились гуртом
На загородный луг:
Сперва спляши — и спой потом,
Коль на ухо не туг!
О, сколь забав, и сколь утех
У горожан с утра!
Не гаснет гам, не молкнет смех —
Но, право, знать пора
И честь…
А Пиблз гудит, поет!

Вовсю клокочет кутерьма —
И всем она мила!
Глянь: Тибби к мельнику сама
Игриво подошла:
«Стоймя сплясали — что ж, теперь
И лежа спляшем — во!
Мой дом — вон там; открыта дверь,
А дома — никого,
Ей-ей!»
Что ж, Пиблз гудит, поет!

Волынщик молвит: «Задарма
Играю — срам и грех!
Прямой убыток! Тьфу! Чума
На вас, пройдох, на всех!
Гоните пенса полтора —
Иль прохудится мех:
В нем обнаружится дыра
Величиной с орех —
Клянусь!»
А Пиблз гудит, поет!

Но вот веселье улеглось,
Утихли шум и гам…
Негоже парню с девкой врозь
Пускаться по домам!
Алисе прошептал Уот,
Бесхитростен и прям:
«Пойдем — всю ночку напролет
Очей сомкнуть не дам,
Голубка!»
Уже стихает Пиблз.

Шипит Алиса: «Прочь пошел!
Нет: харя, точно блин, —
А похотлив-то, как козел,
Спесив, что твой павлин!
Ты гол, мерзавец, как сокол!
Скотина, сукин сын!
Да ты…» И загремел глагол,
Обидный для мужчин —
Фу!
Но умолкает Пиблз.

Давно истлел уже закат,
Уже сгустилась ночь —
И всяк угомониться рад,
И всяк уснуть непрочь.
Но будет нам гулять не лень,
Когда минует год —
И с шумом, в первый майский день,
Стечется в Пиблз народ.

Гудит молва, несется слух:
Джон испустил зловонный дух!
Он кукарекал, как петух, —
И вот-те на:
Ему, грозе окрестных шлюх {*} • Ему, грозе окрестных шлюх… По тогдашним шотландским законам, церковный староста имел полновластное право задерживать и заточать гулящих девок. Он же налагал внушительную денежную пеню на всякого мужчину, если тот бесчинствовал, пьянствовал и пользовался продажными любовными услугами. • Священник да услышит речь // Бедняги Джона… Шотландское народное поверье утверждает, что бродячий мертвец или призрак не упокоится, покуда не исповедуется в совершенных грехах перед священнослужителем. ,
Пришла хана!