Людмила Татьяничева - Стихотворения

В.М. Инбер
В смешных рубашках из холстины,
На вырост сшитых нам до пят,
Лепили мы из жёлтой глины
Забавных маленьких куклят.
А хлеб,
Он был лишь у немногих.
Разруха.
Голод.
Нищий быт.
У наших кукол тонконогих
Был непомерный аппетит.
И мы на них ворчали:
— Дуры,
Чем вас кормить в конце концов?! -
…Лепили детство мы с натуры,
Не зная лучших образцов.
1958

Была простым куском металла,
Мечтою,
Формулой была.
Потом она моделью стала
И зримый облик обрела.
Потом детали все и части
В ней, как в симфонии, слились.
И вот уже -
Какое счастье! –
Она летит, пронзая высь.
Уже и след её растаял,
А мы не сводим с неба глаз.
Вот так и дети –
Вырастают
И улетают.
В добрый час!
1959

Ладонью заслонясь от света,
Сидит мальчишка.
Тишина.
И вдруг волшебное:
— Ракета
Достигла станции Луна! -
Он, оторвавшись от тетрадок
И губы вытянув смешно,
Сказал с достоинством:
— Порядок, -
Как будто так и быть должно.
Должно быть так,
А не иначе,
И удивительного нет,
Что это нами,
Нами начат
Штурм отдалённейших планет!
1959

Я пришла сюда издалека.
Удивилась:
Где же здесь река?
Где же здесь речушка Золотинка?
Мне с тоской поведала рябинка:
— Жарким летом к реченьке-реке
Прибежали ивы налегке.
Умоляли:
“Милая сестрица,
Нам дозволь воды твоей напиться,
Вымыть босы ноги добела,
Поглядеть в живые зеркала…”
Стала сохнуть речка год от году -
Это ивы выпили всю воду.
Иссушили, светлую, до дна,
А была она у нас – одна! -
…Я утешу тонкую рябинку,
Оживлю,
Верну ей Золотинку!
1959

Всё чаще снится мне
Мой корабельный бор.
В надгорной вышине
Раскинул он шатёр.
У ног его простёрт
Седой гордец Урал.
Здесь куст и тот растёт
Веками,
Как кристалл.
Здесь бродит тишина
Сторожкая, как рысь.
Здесь каждая сосна
Бросает шапку ввысь.
Упрямый, как гранит,
Стоит на гребне гор
И день-деньской звенит
Мой корабельный бор.
1959

На влажной земле
Дыма лёгкие клубы.
Смеются во мгле
Твои белые зубы.
Идёшь, согревая
Подругу плечом,
И ночь штормовая
Тебе нипочём.
Буйствуют где-то
Басы грозовые.
А может быть, это
Планет позывные?
Иль, может быть, гром
Междузвёздных ракет?
Ни в том,
Ни в другом
Невозможного нет!
1959

В могучем солнечном бору
Есть дерево одно.
Умру — и тотчас топору
Подставит грудь оно.
Так жадно любящее жить,
Подставит смерти грудь,
Чтобы достойно снарядить
Меня в прощальный путь.
Ему как будто суждено
Дать мне последний кров,
Как на Руси заведено
Ещё спокон веков…
Хотела б я в густом бору
То дерево сыскать,
Щекой согреть его кору
И так ему сказать:
— Пускай нас слушает весь бор,
Подняв свою хвою,
Я не хочу, чтоб тот топор
Вонзился в грудь твою.
Пусть время дышит нам в лицо,
Ведёт из боя в бой
И мечет за кольцом кольцо
На ствол янтарный твой.
1959

Здесь и в полдень все тропинки росны.
Нежен мох, как шёрстка у зайчат.
Что мне скажут на прощанье сосны?
Или, может, гордо промолчат?
Загрущу, не подавая виду,
И, как сёстрам, соснам я скажу:
Не таите на меня обиду,
Я с собой вас в сердце уношу!
1959

Я увидала лилию речную
В трамвае,
У рабочего в руке.
Он направлялся, видимо, в ночную -
В ботинках грубых,
В старом пиджаке.
Ни возраст,
Ни вседневная забота
Не затенили глаз его больших.
Он взял цветок,
Должно быть, для кого-то,
А может, так,
Для собственной души.
1960

Когда закроет на засовы
Хозяйка-полночь все леса,
Ловитву начинают совы.
Остры их круглые глаза.
Их клич не радостен для слуха
И не навеет лёгких снов.
Всю ночь неясыть и сипуха
Вонзают когти в грызунов.
В тех самых, что посевы губят,
Изводят доброе зерно…
Иные люди сов не любят,
Но это совам всё равно.
1960

Полон ягоды подол
У лесной поляны.
Охраняют тиходол
Сосны-несмеяны.
У оленя на губах
Алый сок клубники,
И запутался в рогах
Колокольчик дикий.
1960