Борис Слуцкий: Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972

Обои. — Нева, 1987, № 2.

«Деревня, а по сути дела — весь…» — Судьба.

«Плохие времена тем хороши…» — Знамя, 1986, № 6.

«Десятилетье Двадцатого съезда…» — Знамя, 1987, № 1. Как и все современники, Слуцкий связывал с XX съездом КПСС начало «великих сдвигов» в стране. К 1966 г., когда писалось стихотворение, уже воочию обозначился отказ от десталинизации.

Первый овощ. — Знамя, 1988, № 1.

«Девушки, достигнув восемнадцати…» — Судьба. От курса краткого устали — имеется в виду не только «Краткий курс истории ВКП(б)», но и атмосфера четвертьвекового господства Сталина над страной и народом.

Валянье Ваньки. — Север, 1988, № 4.

Кнопка. — ДН , 1987, № 6.

«Разрывы авиабомб напоминают деревья…» — Нева, 1988, № 1.

Судьба («Где-то в небе летит ракета…») — Знамя, 1988, № 1.

«Будущее, будь каким ни будешь!..» — Знамя, 1987, № 1.

Институт. — Знамя, 1988, № 1.

«Необходима цель…» — ВЛ, 1967, № 1, без последней строфы. Полностью: СРЛ.

«В этот день не обходили лужи…» — СРЛ.

«Пока меня за руки держат…» — Дом под чинарами — 89. Сборник. Тбилиси, 1989.

«Я был плохой приметой…» — Знамя, 1987, № 1.

«Пошуми мне, судьба, расскажи…» — Огонек, 1988, № 17.

Сквозь мутное стекло окна. — Дом под чинарами — 89. Сборник. Тбилиси, 1989.

«Что нужно на дожитие тирану…» — Печ. впервые.

«Вот она, отныне святая…» — Дом под чинарами — 89. Сборник. Тбилиси, 1989.

«Игра не согласна…» — БСП.

«Я в ваших хороводах отплясал…» — Дом под чинарами — 89. Сборник. Тбилиси, 1989.

«Дайте мне прийти в свое отчаянье…» — БЗ.

«Смолоду и сдуру…» — Знамя, 1989, № 3.

«Эпоха закончилась. Надо ее описать…» — Волга, 1988, № 8.

«Интересные своеобычные люди…» — БЗ. Весь, меря, чудь — угро-финские племена, жившие на территории будущей Северо-Восточной Руси. Слуцкий употребляет эти слова как нарицательные, обозначая ими территории страны, которые некогда были под этими племенами.

«Поумнели дураки, а умники…» — БЗ.

«Я вдруг заметил, что рассказы…» — Печ. впервые.

Воспоминание о Павле Когане. — ДП, 1967. В Сроках отсутствовала строка: «гордый словно Польша». Павел Коган — П. Д. Коган (1918–1942), советский поэт, входил в кружок молодых московских поэтов (Слуцкий, Самойлов, Кульчицкий, Наровчатов и др.). Погиб в боях под Новороссийском. Строчкой из Багрицкого — это строка из «Думы про Опанаса».

«Снова дикция — та, пропитая…» — ДП, 1982.

«Сельвинский — брошенная зона…». — БСП. И. Л. Сельвинский (1899–1968) был руководителем поэтического семинара в Литинституте и вел семинар поэтической молодежи при Гослитиздате в конце 30-х гг. Слуцкий участвовал в работе обоих семинаров.

«Было много жалости и горечи…» — Год за годом. Литературный ежегодник. Вып. 5. М., 1989. В стихотворении говорится о похоронах И. Г. Эренбурга. См. также в наст. томе стихотворение «Старшему товарищу и другу…».

«Покуда полная правда…» — МК, 1988, 27 марта. В основе стихотворения — поэтическая и общественная деятельность поэта Е. А. Евтушенко.

«Когда маячишь на эстраде…» — Знамя, 1988, № 1.

«Умер человек, не собиравшийся…» — Человек, 1990, № 6.

«Самоубийство — храбрость труса…» — БСП.

Порядок. — Знамя, 1989, № 3. О Н. А. Заболоцком (1903–1958), замечательном советском поэте, с которым Слуцкого связывала недолгая дружба, Слуцким написано несколько стихотворений (одно из них — «Заболоцкий спит в итальянской гостинице» — помещено в наст. томе) и воспоминания «Почти ничего» (ВЛ, 1989, № 10, с. 202–208).

«Самоубийцы самодержавно…» — БЗ.

Мы с богом. — Печ. впервые.

«Пляшем, как железные опилки…» — БЗ.

«Везло по мелочам…» — Дом под чинарами-89. Сборник. Тбилиси, 1989.

«Что-то дробно звенит в телефоне…» — Комсомолец Татарии, 1990, 13 мая.

«Я связан со временем…» — Печ. впервые.

«Несчастья — были. Умирали други…» — Печ. впервые. Возможно, что это стихотворение вызвано первыми известиями о безнадежной болезни жены.

«О, волосок! Я на тебе вишу…» — Неделя, 1989, № 5.

Книга вышла осенью 1971 года (подписана в печать в мае). Она не имела разделов, однако внутри книги чувствовалось объединение стихотворений как по обычным для Слуцкого темам, так и по новым: таковой, например, была тема старости, убывания сил, подведения итогов.

Книга почти что не имела прессы. Нельзя сказать, что она осталась совершенно незамеченной критикой — о ней размышляли в обзорах поэзии, в уже упоминавшейся статье Н. Банк «Сопричастность времени» (Нева, 1972, № 6) наравне с «Современными историями» рассматривалась и «Годовая стрелка», — но все же серьезного внимания книга не удостоилась. Конечно, здесь сказалось, не могло не сказаться то, что уже много лет самые важные, самые животрепещущие, самые горючие стихи Слуцкого не публиковались в периодике и соответственно не попадали в книги, а это влекло за собой постепенно нарастающее читательское охлаждение к поэзии Слуцкого.