Валентин Кудрицкий - Шаман-дерево

И ветер гонится с трубой –
Казалось бы, ничто не мило,
А к пропасти – всего аршин,
И сердце вдруг остановилось,
И никаких в резерве сил –
Тогда иду на огонёк я
Своей измученной любви,
Где вместо звёзд и света Солнца –
Глаза жемчужные твои.
И я вхожу в тот мир желанный,
Куда меня ведут пути,
Иду я в свет своих страданий –
Вот только б к ним дойти, дойти.
И отступает злая сила,
Просит усталость, чтоб простил,
И это чёрное месило
Бросает из последних сил.
И я шагаю через лужи,
Через себя, непомня зла,
Ведь ты любовь свою как руку
Мне протянула, помогла.
И отступает злая сила,
И в сердце вновь – курантов бой,
Ведь ты прийти меня просила
И я, как видишь, вновь с тобой.
30.9.1985 г.

ЕСЛИ БЫ ТЫ ПОЗВАЛА
Тебя всю жизнь я ожидаю,
Ведь я ещё других не знал.
И если б ты меня позвала –
Я б даже с Юга убежал.
15.2.1986 г.

ЗАКОПТИЛИ ТРУБЫ
Закоптили трубы над Амгою
Чёрными букетами кнутов.
Завтра я прощаюся с тайгою,
Еду я на родину отцов.
И ты станешь от меня далёкой,
Хоть и вовсе близкой не была,
О тебе – якутке чёрноокой
Мне напомнит разве что Луна.
Как мы вместе в беленьких беретах
По тайге бродили до утра,
И в овсяном поле из сонетов
Собирали звёзды для костра.
Трепетало женское сердечко,
Билось в страхе с чувством пополам,
А Луна, как белая овечка,
Неотступно мчалась по пятам.
Как тогда хотелось мне прижаться
К худенькой фигурке, а Луну
Отогнать подальше постараться,
Чтобы не смущала тишину.
Как хотел я нежности с тобою,
Думаю, что это не игра,
А в дали над сонною Амгою
Плыл туман с живого серебра.
Как хотелось, если бы ты знала,
К губкам, словно к вишенкам, припасть,
А Луна, как пугач, хохотала,
Робостью подкармливая страсть.
И коварно прыгала злодейка:
Что-то оно будет? Кто сильней:
Сила та, что страстью наполняет,
Или та, что не пускает к ней?
Только мысль настойчиво твердила:
– Да сорви ты девственный венец!!!
И целуй – покуда будет сила,
Как велел живущим всем Творец.
Торопись! – кричала та же сила,
Утверждая сотый раз подряд:
Лучше быть Пилатом, но мужчиной,
Чем с любимой женщиной молчать...
1.10.1985 г.

ДИКАЯ КОШКА
Над Амгою морозы повисли,
Белый конь пробежал по полям,
И опять о тебе мои мысли,
Дорогая глупышка моя.
Вспоминаю я речи и встречи,
Глубину твоих ласковых глаз,
И тот жаркий по-летнему вечер,
Что обеих настроил на джаз.
И когда ты стесняться устала,
Прикоснулся впервые к тебе,
Как же грудь при Луне заиграла,
Словно вымпел в дрожащей руке.
Как же робко тогда и несмело
Я до счастья прокладывал путь,
Целовал твоё жгучее тело,
Целовал твою женскую грудь.
И хоть робко тогда и несмело
Я младенцем припал до соска,
Как же вздыбилось всё моё тело
И мгновенно исчезла тоска!
И в тот миг показалось, родная,
Словно вдруг простонала тайга,
А когда я очнулсь – предо мною
В белом платье была Синельга.
И напрасно хохочешь, возможно,
Что добраться до счастья не смог,
До того, что довольно надёжно
Ты зажала его между ног.
Но зачем так была осторожна,
Перекрыла ты к счастью пути,
И готова, как дикая кошка,
Впяться намертво в руки мои.
Но не празднуй! Не ты победила.
Проиграла и годы, любовь,
Ведь мужчину к себе не пустила,
Что пытался зажечь твою кровь.
И зачем тебе рай этот нужен,
Для кого ты его бережёшь:
Неужели всё это для мужа,
А вдруг мужа себе не найдёшь?
4.10.1985 г.

ЕСЕНИНСКАЯ РУСЬ
Рвусь к тебе, как в царство рая,
Как к источнику любви,
Рвусь к тебе и точно знаю:
До тебя мне не дойти.
Ну а если вдруг случиться,
Что к тебе я доберусь,
Буду Господу молиться
За Есенинскую Русь.
И скажу: о свет мой милый,
Чтоб я делал без тебя?
Без твоих стихов и песен,
Синеглазая моя.
И скажу, в глаза пристально
Всем берёзонькам глядя:
Как бы жил на этом свете
Я без вас, мои друзья?
17.10.1985 г.

УПРЯМОЙ
У нас ещё берёзки не разделись,
И дед Мороз не строгий, как у вас.
И не гудят, как демоны, метели,
За провода цепляясь каждый раз.
И не шумят усталые осины,
Укрывшись светом солнечного дня,
А за Днепром туманные равнины
Зовут своими блесками огня.
Ну что Амга в сравнении с Десною,
Где в летний день и пуп не намочить,
Разве её сравнить с моей рекою,
Где всё сомами, как в котле, бурлит?
О, если б ты, дикарочка упряма,
Могла решиться выглянуть с норы,
Ты бы себя от злости покусала,
Что столько лет боялася игры.
И если б ты у нас здесь побродила,
Читать дальше