Коллектив авторов - Живая вода времени (сборник)

Квадрат А-2. Рывок. Сели. Примордились. Пьем! О-о-о, дурман-то, дурманище-то по головушке стелется. Ой-ой-ой, в глазах туман, кружится голова…

Это было давно… поезд был не этот… красивый… с бархатом… вот врываюсь я в купе на двоих… там мужчина на диване… спит… на животе книга по индуизму… фокусирую прицел на его жирном лице…

Помни, помни, помни… Ремембе! Бе, брр, пора и честь знать.

Вовремя, однако. Паук, гадий сват, подкрался и аркан подвесил. Кошмар, караул, кажется, поздно. Что, попался, упырь ненасытный? Сети паучьи со всех сторон смыкаются.

Выхода нет. Есть одна попытка – шмыгнуть между тросов! Зазор всего один, да и тот уже размаха моих крыльев. А тросы эти, скажу я вам, суперклейкие. Была не была. Врагу не сдается наш гордый варяг! Штопор, зы-зы… Фюзеляж цел, носом задел – усосало как песком зыбучим!

А страхолюдина крестоносная уж тут как тут. Хрен вам! Свободен! С носом вы, батеньки, оба! А в моем носу кровь!

Ой, что это? Никак проводник. Пьяный и с баллоном. ДИХЛОФОС!!! Струя чудовищна! Как сель кармадонская катит. И вся на меня.

А мы что? Мы в пике, и под столик! Теперь между ног проводника и в дверь.

И это проводник? Ну не могу… Эй, ты, алкаш-неудачник. Никакой реакции, пьянь, а туда же – супротив аса! На кого бочку катишь, жлобяра? На алкаша не нужен нож, ему маленечко нальешь, и делай с ним что хошь… О, запел. Видать, с устаточку запьянел, глотнул-таки отравы стопарик. Ну, я с тобой за это, пентюх кабаний, поквитаюсь. Сыт буду, а укушу. Филер настырный, баллоном хотел накрыть. Кого?! Мне и фумитокс нипочем!

Фу… фумитокс… фу! Люди, какие вы все-таки гадкие и жестокие. Примитивные убийцы и изощренные палачи! Но тупые… Надо же такую рекламу про нашего брата запустить. Вряд ли, конечно, но, может, кто не погнушался и досмотрел? Про фумитокс пресловутый – коморилку раздолбанную? Ну, в рекламе той еще на нашу родню морилку эту дурканутую брызгают, а Комарики орут, как дегенераты, и лопаются, как лохи последние. Все эти авторы в телевизоре – фраера позорные, как ас говорю вам.

Уроды вы, люди. Такой поклеп на великое Комариное племя! На самом деле Комары – существа исключительно разумные. И натуры дюже мечтательные, певучие. Романтики! Вампиры – одно слово. А уж как запоем! Фратинелле с Робертиной таких верхов вовек не взять!

А какие мы сообразительные. Вот я! То есть мы. Нет, сейчас все-таки я. Я реинкарнатор. Напарник мой телесный обпился и дремлет.

Вот я! Я о чем? Ах, да… Скольких покусал, а все цел. От паука ушел, от дихлофоса увернулся, фумитокс обштопал. Для меня, по секрету, и сетка на окнах не барьер. Дурак тот, кто думает, что Комар, а значит и я, по тупости крылышки свои не догадается сложить, чтоб в дырочку просунуться.

Впрочем, иной раз, сдается и мне, что я вправду один такой. Братва-то моя Комариная не так осторожна и предусмотрительна. Уж как вопьются, нальются, так и не оторвутся, покуда их сверху не треснут. Я же, очевидно, уникум, феномен, эксклюзив. Тут дело, по всему видать, в памяти родовой. А память эта – человеческая.

Верьте, не верьте, но есть все основания полагать, что в прошлой жизни был я homo 8ар1еш\'ом. И умер в самый момент убийства сего милейшего и гармоничнейшего создания. Я о Комаре, естественно. За это убийство нынешняя реинкарнация того типа и поплатилась, чем уготовила себе в будущем Комариную шкуру. Вот только до сих пор не определю, реинкарнация эта – я или он – тот, кто спит, кровушки насосясь? Впрочем, неважно. Важно, что ум человеческий, по счастью, все-таки передался. На двоих один, и никаких хищных звериных инстинктов…

Зы-зы, вынужден прерваться. Голая пятка. Нет в свете места вкуснее. Ам-ам, сладчайшая. Ням-ням, нежнейшая!!!

Попитаемся, не так ли… но не забываемся… как вкусно… но мы себя контролируем… уем… высшее сознание… память, кажется, проясняется… я тот, кто умер, убив во сне Комара, севшего на лицо… это было в купе поезда… другого и давно… нет… не умер… его, меня спасли… он, я, мы в реанимации… и по шлангу течет… кровь… кап-кап-кап…

Я много летал, я много видел… по-над поверхностью, но смысл жизни так глубок, он не вместим ни в одну из желудочных и рассудочных схем…

Вот взять религию. По большому счету, я не приемлю ни одной. Не может быть пути единственно божественного, ибо как же быть с остальными «единственными богами»? Бог не гурман, чтобы выделять и требовать для себя что-либо одно в ущерб другому и другим. Однако вру: предпочтения все-таки делаю. За и против.