Михаил Щербаков - Стихи

А дальше - стоп. А дальше, извини, стена. Брандмауэр с одним окном, в котором шевелится некий каменщик, он же штукатур. Кладя внахлест ряд к ряду на цементный клей, он ладит кирпичи в проем, Заделывая сей последний, весело, словно говоря:

"А ну, не ныть! Не так уж он и плох, твой остров. Жители его не праздны, в том числе и ты. Цветник тенист, изящен городской декор, приморье лучезарно... цигель, цигель... абгемахт..."

1993

КИБИТКА

Все скрылось, отошло, и больше не начнется. Роман и есть роман, в нем все как надлежит. Кибитка вдаль бежит, пыль вьется, сердце бьется, Дыхание твое дрожит, дрожит, дрожит.

И проку нет врагам обшаривать дорогу, Им нас не отыскать средь тьмы и тишины. Ведь мы теперь видны, должно быть, только Богу. А, может, и ему - видны, да не нужны.

А где-то позади за далью и за пылью Остался край чудес. Там человек решил, Что он рожден затем, чтоб сказку сделать былью. Так человек решил. Да, видно, поспешил.

И сказку выбрал он с печальною развязкой И призрачное зло в реальность обратил. Теперь бы эту быль обратно сделать сказкой, Да слишком много дел, и слишком мало сил.

А мы все мчимся вдаль, печаль превозмогая, Как будто ничего еще не решено, Как будто жизнь прожив и все-таки не зная, Что истина, что нет, что свято, что грешно.

И бесконечен путь, и далека расплата. Уходит прочь недуг, приходит забытье. И для меня теперь так истинно, так свято Чуть слышное в ночи дыхание твое.

1983

КОВЧЕГ НЕУТОМИМЫЙ

Надежды прочь, сомнения долой, Забыты и досада и бравада. Граница между небом и водой Уже не различима, и не надо.

По-прежнему свободный свой разбег Сверяя с параллелью голубою, Плывет неутомимый наш ковчег, Волнуемый лишь смертью и любовью.

Проблемы вечной "бысть или не бысть" Решенья мы не знаем и не скажем, Зато ни жажда славы, ни корысть Уже не овладеют экипажем.

И если мы несемся через льды, Не чувствуя ни холода, ни боли, То это все ни для какой нужды, А только ради смерти и любови.

Воистину ничем не дорожа За этим легкомысленным занятьем, Мы верим, что не будет платежа, Но если он и будет, мы заплатим.

Чего бояться нам - тюрьмы, тоски, Ущерба очагу, вреда здоровью? Но это все такие пустяки В сравнении со смертью и любовью.

1988

* * *

Когда бы ты была великой королевой, Служил бы я тогда поэтом при дворе. Я б оды сочинял направо и налево, Я б гимны сочинял и ел на серебре. Творил бы я легко, отважно и с любовью, И песенки мои запел бы весь народ: И самый высший свет, и среднее сословье, И разный прочий люд, и даже всякий сброд.

Не знаю, сколько дней блаженство бы продлилось, Но знаю, что финал печален и смешон Увы, настал бы час, когда монаршья милость Сменилась бы на гнев, и я бы был казнен. И есть тому резон, и есть на то причина: Раз я - придворный бард, обязанность моя Воспеть тебя, тебя, прекрасная regina! А этого как раз не стал бы делать я.

Творя и день и ночь, я мог бы пункт за пунктом Восславить всех и вся. Но только о тебе Ни слова б я не спел - а это пахнет бунтом! И вздернули б меня на первом же столбе. И все лишь оттого, что вряд ли во Вселенной Для оды в честь твою есть должный звук и тон. И будь я хоть Гомер - ты лучше, чем Елена, И будь я хоть Шекспир - ты краше Дездемон!

Пусть не царица ты, а я не твой придворный, И пусть меня никто покуда не казнит А все ж, едва лишь я твой образ непокорный Возьмусь живописать - перо мое дрожит. Все более любить, все более немея, Придется мне всю жизнь, покорствуя судьбе Но если я неправ, пускай меня немедля, Сегодня же казнят, на первом же столбе!

1984

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Спит Гавана, спят Афины, Спят осенние цветы. В Черном море спят дельфины, В Белом море спят киты. И подбитая собака Улеглась под сонный куст, И собаке снятся знаки Зодиака, Сладковатые на вкус...

Та-ра-рам-па, гаснет рампа, Гаснет лампа у ворот. День уходит, ночь приходит, Все проходит, все пройдет.

Путь не длинный, не короткий, Посвист плетки, запах водки, Кратковременный ночлег, Скрипы сосен корабельных, Всхлипы песен колыбельных, Дальний берег, прошлый век...

И висит туман горячий На незрячих фонарях. И поет певец бродячий О далеких островах, О мазуриках фартовых, О бухарской чайхане, И о грузчиках портовых, И немного обо мне.

И о том, что кто-то бродит, Ищет счастье - не найдет. И о том, что все проходит, Все проходит, все пройдет...

Век прошел; у нас все то же. Ночь прошла, прошел прохожий, Путник дальше захромал, Смолк певец, ушла собака... Только знаки Зодиака, Да дождинок бахрома.

Ночь уходит, день приходит, Все проходит, все проходит...