Юрий Визбор - т.1 Стихотворения и песни

Мы по полке без веревки, но с Арканом.
Скалолазанье рассудку вопреки.
А кругом стоят вершины-великаны,
Словно старые стоят большевики.

Мы без полки, без веревки, но с Арканом
Возвращаемся в хороший город Ош,
Ходим там по кабакам энд ресторанам,
Ну а в Оше все, что хочешь, ты найдешь.

А маманя мечет баночку икорочки,
Да не всем гостям дает, а по выбору:
Этот парень, говорит, нашей Лорочки,
Агуджаву достает ей и Визберга.

Ну, тут гости все ко мне обращаются,
Будто я им Бышовец или Зыкина.
Ну а Лорка под столом все щипается,
Мол, завязывай налево позыркивать.

А я сверлю сквозь телевизор взором,
И мысль моя ясна, как бирюза:
Пора хватать подшивку «Кругозора»
И оторвись, куда глядят глаза…

Иди ко мне, любовь моя,
Иди, красотка недотрога.
Теперь посмотрим — ты и я, —
Что в нас от черта, что от Бога.

Твой муж, я слышал, очень строг,
И в нашем деле он — новатор.
Он только гладит, что и смог,
Как говорится — гладиатор.

Когда в долине грянет бой,
Ты знай, что мы стоим, не ноем,
Хоть и с разбитой головой,
Но, слава Богу, не с пустою.

Это школа,
Школа Коберидзе,
Школа Коберидзе,
Вам говорят.
Чтобы не «напидзе»,
Не «опохмелидзе»,
Это «не годидзе»,
Вам говорят.

Миша, Миша,
Миша Калатозов,
Отснимите дубель,
Вам говорят,
Ведь за этот дубель
Платят большой рубель
В итальянских лирах,
Вам говорят.

Питер, Питер,
Амо мольте выпить,
Амо мольте выпить,
Вам говорят.
К вам, начаелита,
Выпить асидити,
Чао дольче вита,
Вам говорят.

Это школа,
Школа Коберидзе,
Школа Коберидзе,
Вам говорят.
Чтобы не «напидзе»,
Не «опохмелидзе»,
Это «не годидзе»,
Вам говорят.

Нажми, механик, тормоз наконец:
Нам била зад студеная волна.
Слезайте, граждане, приехали, конец —
Гора Чегет, кафе «Луна».

Кафе «Луна» и «чайники» вокруг,
Слетают шлемы прямо в пропастя,
А горнолыжники приюта не найдут —
Опорожняют емкостя.

И, костылем по палубе стуча,
Идет хозяйка этих дивных мест,
На желтой лыжине танцует ча-ча-ча
И рыбий жир пьет, как «Самтрест».

Пройдет апрель, настанет месяц май,
Ты снимешь гипс, наденешь «эпокси»,
Но ты смотри, вторую ногу не ломай:
По целику уж Боже упаси!

Потом сюда придет Жан-Клод Килли,
Пойдет на Шхельду в снеговую пыль.
Но только ты его за это не пили —
Ведь это он ходил годиль.

Приэльбрусский луна
Выходил в свой квадрант,
Выходил на Чегет
Молодой диссертант.

На Чегет выходил
И на Накра глядел,
А на Накра Аркан
Со стаканом сидел.

Не стерпел диссертант,
Нацепил «фишера»
И, как демон, полез
На безвинный гора.

А за ним, как дурак,
Увязался и я.
Для здоровья — никак,
А долгов — до фига.

На склоны снежные все собираются,
Подъемник тронется, Шарап останется.
Стена Донгузская, хребты высокие,
А лыжи узкие, зады широкие.

Ты у подъемника стоишь в эластике,
И контролерам ты все строишь глазики.
Ну что с девчоночкой на трассе станется?
Подъемник тронется, билет останется.

Начнет выпытывать кафе курящее
Про мою технику, столь не блестящую, —
Навру с три короба, пусть удивляются:
Кто обучал меня — их не касается.

Откроет душу мне спортсмен с лампасами,
Как одиноко жить — ему в пампасы бы.
Уйдет на трассу он и не оглянется,
Подъемник тронется — нога останется.

Это школа, школа Рокотяна,
Школа Рокотяна, вам говорят.
Поворот налево, поворот направо,
Две дуги и снова, вам говорят.

Вима, Вима, Вима на «ямахе»,
Не крутите задом, вам говорят, —
Это не технично, не гигиенично
И не симпатично, вам говорят.

Боря Левин подорвал лавину,
Подорвал лавину, вам говорят,
Чтобы шла лавина, будто бы дрезина,
Но не к магазину, вам говорят.