Юрий Визбор - т.1 Стихотворения и песни

Был комендант наш чуть-чуть поэтом
И сам догадался, что надо уже
Снять тот фонарь и сказать при этом:
— Любовь, конечно, требует жертв.

Снова идем мы с гулянья поздно,
Успеть бы выспаться до зари,
И не понять этим синим звездам,
Зачем нам старые фонари.

Я сам не знаю страну Китая.
Я знаю Сретенку, а это не Китай.
Так не грусти же ты, Валяба, по Китаю,
Не тереби свое китайское кольцо.
В Китае сейчас, наверно,
Без вас грустят безмерно
Десяток косоглазых
Китайских молодцов.

Я не инструктор и не конструктор,
Меня не выбрали в Московский горсовет,
Но, может, ты на это дело глянешь просто —
Ведь мы простые люди, черт, в конце концов!
Мы будем по субботам
Опять бежать с работы
И будем пить коньяк со Шляпцевым,
А также с Лабунцом.

Валяба, Валяба, не уезжай в Китай.
Валяба, Валяба, ты сердце мне отдай,
А после будет поздно — дни уходят навсегда.
Валябочка, Валяба, уйдут твои года.

Под солнцем юга, около Тянь-Шаня,
В горах Киргизии Аламедин течет.
То шумен он, то снова тихим станет,
Но никогда шуметь не устает.

В Аламедине солнце не заходит,
С Аламедина не уходит снег,
Здесь кот ученый по цепи не ходит,
Зато приходит снежный человек.

В Аламедине есть поля и горы,
В Аламедине водка хороша,
И престарелой техникой упора
Здесь овладеть все лыжники спешат.

Аламедин, посмотри, какая база,
Она нас вновь готова
Принять на свой баланс.

Уж как-нибудь не в первый раз
Андрюха прибыл на Кавказ
Центральный, Центральный, Центральный.
Налево желоб снеговой,
Направо гребень ледяной
И скальный, и скальный, и скальный.

Имеет третий он разряд,
Ему чуждо, как говорят,
Бахвальство, бахвальство, бахвальство.
С Андрюхой вместе в новый мир
Приехал генерал Кушнир —
Начальство, начальство, начальство.

Андрюха хмурит черный глаз,
Здесь символ масс — противогаз,
И скоро, и скоро, и скоро
Он всю гармонию свою
Направил в нужную струю
С упора, с упора, с упора.

А кроме этого всего
Андрюха наш готовил — во! —
Заварку, заварку, заварку.
Ну а сегодня как-никак
Мы будем пить с тобой коньяк
И старку, и старку, и старку.

На муромской дорожке
Стоял огромный вяз.
Поехал В. Копалин
С гитарой на Кавказ.

Сидит на перевале
Копалин мой родной,
Качает над Сванетией
Окованной ногой.

Сидел я на Донгузе
И вниз глядел с тоской,
Но солнечной Сванетии
Не видел под собой.

Там дождик лил из бочки,
А может, из ведра,
Как будто над Сванетией
Не небо, а дыра.

Я тама простудился,
Теперь хожу больной.
Поможем на лечение
Копейкой трудовой!

Как-то раз у стен Целинограда
Ранним утром в дождик проливной
Появилась радиобригада
На предмет участья в посевной.
Дороги длинные, края целинные,
Куда свели нас разные пути.
Без вин, без курева, житья культурного —
Зачем наврал, Янчевский, — отпусти!

По степи мы долго колбасили,
Нас загнали в дальний перегон,
А потом попарно поместили
В плюшевый колчаковский вагон.
Пути далекие, купе высокие,
Куда свели нас разные пути.
Без вин, без курева, житья культурного —
Возьми вагон, Янчевский, — отпусти!

Здесь теперь целинная столица,
Здесь течет, шумит Ишим-река.
Говорят, что местные девицы
Здесь легко клюют на Черняка.
Края далекие, поля широкие,
Куда свели нас разные пути.
Без вин, без курева, житья культурного —
Зачем забрал, Янчевский, — отпусти!

И дождавшись этого участья
Не во сне, а прямо наяву,
Трактористы ахали от счастья,
Комбайнеры падали в траву.
Края далекие, поля широкие,
Куда свели нас разные пути.
Без вин, без курева, житья культурного —
Зачем забрал, Янчевский, — отпусти!

Мы по полке без веревки, но с Арканом —
Но не с тем, которым ловят скакунов, —
Ковыряемся меж солнцем и туманом,
Как шпионы в гэдээровском кино.