Николай Рубцов - Стихотворения

Вал разбежится,
до рева зол,
Всклокоченный, бесноватый,
И прогремит,
налетев на мол,
Гулко, как взрыв гранаты…
Воздух соленый
будто бы пьем,
Жадно вдыхаем ртом мы.
Ждем, когда в рупор
крикнет старпом:
– Боцман, отдать швартовы! —
Если водой
полубак залит,
Если волна – под ноги,
Значит, тихий причал
позади,
А впереди —
тревоги.
Сразу заставит
забыть про сон
Море ночным разбоем.
Трудно представить
больший простор
Чувствам,
мечтам,
работе!
И не представить,
чтобы в пути,
В гуще походного гула
Кто-то сказал,
глаза опустив:
– Больше
так
не могу я… —
Верность Отчизне
силы придаст
Тем, кто слабеет в штормы,
Всем, кто уйдет
выполнять приказ,
Срочно
отдав швартовы!

На снегу, как тюлени,
Лежат валуны,
Чайки плещутся в пене
Набежавшей волны.
Порт в ночи затихает,
Все закончили труд,
Огоньками мигает
Их домашний уют…
Вдруг вода загрохочет
У бортов кораблей,
Забурлит, заклокочет,
Как в кипящем котле.
И под шум стоголосый,
Пробуждаясь, опять
Будут жены матросов
Свет в домах зажигать.
Будет снова тревожен
Их полночный уют,
И взволнованно тоже
Дети к окнам прильнут.
Знать, поэтому шквалам,
Нагоняющим жуть,
К заметеленным скалам
Корабли не свернуть.

Визирщики
пощады не давали
Своим
молящим отдыха
глазам,
Акустиков, мы знали, сон не свалит!..
…В пути
никто
не повстречался нам.
Одни лишь волны
буйно
под ветрами
Со всех сторон —
куда ни погляди —
Ходили,
словно мускулы,
буграми
По океанской
выпуклой груди.
И быть беспечным
просто невозможно
Среди морских
загадочных дорог,
В дозоре путь
бывает
бестревожным,
Но не бывает
думы
без тревог!

Ветер зарю полощет
В теплой воде озер…
Привет вам, луга и рощи,
И темный сосновый бор,
И первых зарниц сверканье,
И призрачный мрак полей
С нетерпеливым ржаньем
Стреноженных лошадей!..
Вот трактор прибавил газу,
Врезая в дорогу след.
Мне тракторист чумазый
Машет рукой: «Привет!»
Мычащее важное стадо
Бредет луговиной в лес.
И сердце до боли радо
Покою родимых мест.
Невольно вспомнилось море.
И я, отпускник-матрос,
Горжусь, что в морском дозоре
Бдительно вахту нес!

Дышу натруженно,
как помпа!
Как никому не нужный груз,
Лежу на койке, будто бомба, —
Не подходите! Я взорвусь!

Ах, если б в гости пригласили,
Хотя б на миг, случайно пусть,
В чудесный дом, где кот Василий
Стихи читает наизусть!

Читает Майкова и Фета,
Читает, рифмами звеня,
Любого доброго поэта,
Любого, только не меня…

Пока я звякаю на лире
И дым пускаю в потолок, —
Как соловей, в твоей квартире
Зальется весело звонок.

Ты быстро спросишь из-за двери,
Оставив массу важных дел:
– Кого?
– Марину.
– Кто там?
– Эрик.
– Ой, мама! Эрик прилетел!

Покрытый пылью снеговою,
С большим волнением в крови,
Он у тебя над головою
Произнесет слова любви!

Ура! Он лучший в целом мире!
Сомненья не было и нет…
И будет бал в твоей квартире,
Вино, и музыка, и свет.

Пусть будет так!
Твой дом прекрасен.
Пусть будет в нем привычный лад…
Поэт нисколько не опасен.
Пока его не разозлят.

Наш корабль с заданием
В море уходил.
Я ж некстати в госпиталь
Угодил!
Разлучась с просторами
Всех морей и скал,
Сразу койку белую
Ненавидеть стал.
Думал,
Грусть внезапную
Как бы укротить?
Свой недуг мучительный
Чем укоротить?
– Жизнь! —
Иронизировал, —
Хоть кричи «ура»! —
Но в палату шумную
Вдруг вошла сестра.
– Это вы бунтуете? —
В голосе укор.
Ласковей добавила:
– Сделаем укол.
Думал я о чуткости
Рук, державших шприц,
И не боли —
Радости
Не было границ…

Крыша. Над крышей луна.
Пруд. Над прудом бузина.
Тихо. И в тишине
Вспомнилось море мне.
Здесь бестревожно.
А там,
В хмуром дозоре ночном.
Может, сейчас морякам
Сыгран внезапный подъем.
Тополь. Ограда. Скамья.
Пташек неровный полет…
Скоро из отпуска я
Снова уеду на флот.
Я расскажу, как у нас
Дружным звеном из ворот
С радостью в утренний час
В поле выходит народ.
Я в чистоте берегу
Гордое званье «матрос»,
Я разлюбить не смогу
Край, где родился и рос.
Крыша. Над крышей луна.
Пруд. Над прудом бузина…
С детства нам дорог такой
Родины светлый покой.