Генрих Гейне - Стихотворения. Поэмы. Проза

Учтивы люди. Но с досадой
Встречаю вежливый поклон.
В отчизне истинной отрадой
Была мне грубость испокон.

Прелестны дамы. Как трещотки,
Не знают устали болтать.
Милей немецкие красотки,
Без слов идущие в кровать.

Здесь каруселью исступленной
Все кружится, как дикий сон.
У нас порядок заведенный
Навеки к месту пригвожден.

Мне словно слышится дремливый
Ночного сторожа рожок,
Ночного сторожа призывы
Да соловьиных песен ток.

В дубравах Шильды безмятежной
Таким счастливым был поэт!
Там в звуки рифм вплетал я нежно
Фиалки вздох и лунный свет.

У дверей собора двое,
И в кафтанах оба красных,
И один из них властитель,
А другой — палач придворный.

Палачу король промолвил:
«По поповским песням слышу,
Что кончается венчанье, —
Будь с секирой наготове».

Перезвон. Органа ропот,
И поток из церкви хлынул.
Толпы пестрые народа
Окружают новобрачных.

Словно смерть бледна, тосклива
Молодая королевна.
Смело смотрит рыцарь Олаф,
Алых уст дерзка улыбка.

Королю он, усмехаясь,
Молвит алыми устами:
«Здравствуй, тесть, падет сегодня
Голова моя на плаху.

Я умру сегодня. Дай же
Лишь до полночи пожить мне,
Чтоб свою я справил свадьбу
Пиром с пляскою веселой.

Дай пожить мне, дай пожить мне,
Чтоб последний выпить кубок,
Чтоб сплясать последний танец,
Дай пожить мне до полночи».

Палачу король промолвил:
«Зятю нашему дарую
Жизнь его до полуночи, —
Будь с секирой наготове».

Рыцарь сидит за брачным столом,
Последний кубок полон вином.
К плечу его, бледна,
Припала жена.
Палач стоит перед дверью.

Бесчисленных факелов блещут огни.
И в круг гостей вступают они
И пляшут в полночный час
В последний раз.
Палач стоит перед дверью.

Несется скрипок веселый звон,
Несется флейты печальный стон.
У всех, кто на пляску глядит,
Сердце щемит.
Палач стоит перед дверью.

И пляска длится, и зал дрожит,
И рыцарь, склонясь к жене, говорит:
«Тебя люблю я так сильно, —
Но ждет меня холод могильный».
Палач стоит перед дверью.

О рыцарь Олаф, час настал,
Окончены с жизнью расчеты,
Ты королевскую дочь полюбил
Свободно и без заботы.

Во тьме ночной блестит топор.
Псалмы бормочут монахи.
В кафтане красном человек
Стоит у черной плахи.

Выходит рыцарь из дворца,
Весь двор блестит огнями,
Смеются алые губы его,
Он алыми молвит устами:

«Я славлю солнце, я славлю луну
И звезд небесных сиянье,
И славлю птиц я в вышине
Веселое щебетанье.

Я славлю море, славлю твердь,
Я славлю цветы полевые,
Я славлю фиалки, они — как глаза
Жены моей — голубые.

Глаза-фиалки моей жены,
За вас моя жизнь пропала;
И славлю бузинную чащу я,
Где ты моею стала».

Али-Бей, поборник веры,
В женских нежится объятьях;
На земле уж он Аллахом
Благ Эдема удостоен.

Одалиски, краше гурий,
Гибче серн, его ласкают;
Бородой одна играет,
Нежно гладит лоб другая.

Третья весело танцует
И поет под звуки лютни,
И целует прямо в сердце,
Где горит огонь блаженства.

Но внезапно — зов к оружью!
Звуки труб, мечей бряцанье,
И пальба, и весть приносят:
«Франки двинулись на приступ!»

На коня герои — и в битву!
Но летит, как в сновиденье;
Все ему еще сдается,
Будто он в объятьях женских.

Франков головы срубая
Саблей острой по десяткам,
Улыбается он нежно,
Безмятежно, как влюбленный.

Ну, теперь конец брюнеткам!
Этот год мы отдадим
Снова глазкам ярко-синим,
Косам нежно-золотым.

Я пленен опять блондинкой,
Милой, набожной, простой.
Дашь ей белых лилий в руки —
Сразу кажется святой.

Плоти мало, духа много,
Так мечтательно-нежна
И любви, надежде, вере
Всей душою предана.

Уверяет, что немецким
Не владеет языком,
Но клянусь, небесный Клопшток {52} 52 Стр. 179. Небесный Клопшток. — Фридрих Готлиб Клопшток (1724–1803) — немецкий поэт и деятель Просвещения; в его поэзии искренность и глубина лирического чувства соединяются с религиозно-мистическими порывами; автор религиозной поэмы «Мессиада» (1773). ,
Безусловно, ей знаком!