Любовь Тильман - Последние всплески

Небо, словно блики моря,

Когда воды с ветром споря,

Массы воздуха вбирая,

Белопенно опадая,

Силы ветряной набрав,

Катятся за валом вал.

Пролески расскажут нам про лес,

Перелески, вешние разливы,

Стылые, ещё пустые, нивы,

Голубые лоскутки небес…

И про то, что нежность – лишь фантом,

Сила, чтобы выжить, прорастая,

Через твердь дорогу пробивая,

С виду хрупким молодым ростком.

Полевые цветы. Разнотравье цветущего луга.

Память прожитых лет, и о будущем светлой мечты.

И букет от любимого, ставшего мужем мне, друга.

Полевые цветы. Полевые цветы.

Вы красою своей заполняете мира пустоты,

Наполняете жизнью природы таинственный храм,

Полевые ромашки, клевера, васильки и осоты,

И о бренности славы ястребинкой напомните нам.

Подорожник цветущий. Жаркий воздух, наполненный мятой…

Всё так живо встаёт перед внутренним взором моим.

Россыпь маленьких знаков, не отмеченных именем, датой,

Но понятных и близких, и дарящих тепло нам двоим.

Я бреду по лугам всех прошедших времён и событий,

К каждой малой травинке прикасаясь легонько Душой.

Без нужды, я прошу вас, не рвите их, не топчите…

И они вам подарят этой жизни красу и покой.

Прочитала в интернете \вот не думала никак\,

Что петуния – просто «петун», от французского – «табак».

У неё в родне картофель, баклажаны, помидоры…

Это милое семейство ублажает вкус и взоры.

В нём и цеструм, и красавка… Но не трогай всех подряд,

Очень многие паслёны вырабатывают яд.

Время за дождями мерно тикало,

В нём синичий слышался мотив.

Солнце семена лучей рассыпало,

Хризантемы жёлтые взрастив.

Скрыли свалки, пустырей разоры,

Празднично украсив всё окрест,

Заплетая в музыку узоров

Насекомых трудовой оркестр.

Сине-голубое всюду, золото…

Отражают море небеса…

Солнце, словно надвое расколото,

Смотрится само себе в глаза.

Весной он сыпет семенами,

И лето всё проспит потом,

Лишь за осенними дождями,

На свет появится цветком.

Цветёт не в унисон со всеми,

В свой, индивидуальный час…

Кому когда приходит время,

Судьба не спрашивает нас.

Когда весной вокруг цветы,

Он только отрастит листы,

И между них дозреет плод,

И семя в землю упадёт…

И только осенью, как чудо,

Цветы, как будто ниоткуда.

Краски разные бывают,

Их из глины добывают,

Из моллюсков, насекомых,

Минералов нам знакомых

Из растений разных стран…

Ядовитые, и нет…

А съедобный жёлтый цвет

Дарит нам цветок – шафран.

Расцветает пассифлора.

У цветка, как у мотора,

Над венцом в два этажа,

На ветру слегка дрожа,

Словно вертолёта винт,

Пестик с рыльцами торчит.

А под ним сидят тычинки,

Как срисованы с картинки,

Где решётками мотор

Самолёта защищён.

Не жалит и не колется,

Ничем не защищается,

Из года в год шелковица

Плодами покрывается.

Свисают ароматные,

Чуть прячась под листы,

И хрупкие, и сладкие,

Как давние мечты.

Я на вид ещё зелёная,

Хоть уже почти что спелая,

Потому, что я – не чёрная,

Я – шелковица, но белая.

Кто не знает – удивится,

Это – киви, но не птица,

То ль в серьёз, а то ли в шутку,

Плод прозвали так за «шубку»

Лишь в волшебном сне приснится

Эта дивная кислица,

Бледно-жёлтые цветы

Необычной красоты.

Тонким пёрышком, от птички,

Нарисованы реснички

От оранжевых «глазков»

Вдоль трапеций лепестков.

Моря синь под рыжей аркой.

День наполнен пылью жаркой,

Знойного востока сын,

Из пустынь плывёт хамсин,

Проникая в закоулки.

Лучше отложить прогулки.

Вечер, влажною рукой,

Чуть осадит пыли слой.

Сладкий нежный аромат

Вновь заполнит дивный сад –

Это цеструмы цветут,

Словно звёздчатый салют,

В честь живительной прохлады,

Всем даря часы услады.

Жаркой пылью дышат дни,

Печке доменной сродни,

Проявляя грозный нрав,

Вновь в страну проник шарав.

Жизни он не остановит,

Лишь гуляющих прогонит

В помещения скорее,

Лучше погулять позднее.