Любовь Тильман - Последние всплески

Ожил в Душе отбывший болью дом.

Мы радовались каждому листочку,

Что нам по Украине был знаком.

Родные липы, буки и берёзы,

Каштаны гулко «падают на брук».

И памяти усталые обозы

На бивуак выстраивали круг.

Напоминая море и хамсины,

Которые мы так забыть хотели,

На завтрак подавали апельсины.

А на деревьях яблоки краснели…

Рябиновые кисти наливались…

Крылатки клёнов плыли средь листвы…

И мы дождевиками упивались,

Белевшими из-под густой травы.

Ой була я у чужому не знайомому краю

І зустріла я рослину, а її не впізнаю,

Ні калина то ніяк, ані горобина

Рослина…

Осень вплетает мотивы заката

В лета зелёный наряд.

Цвета кармина, шартреза и злата,

Листья по ветру скользят.

И, вызывая мозгов сотрясение,

Тихо за ними шуршат,

Странные мысли, что в пламя осеннее

Бурно роняет Душа.

Осень вплетает красные кисти

В лета зелёный наряд.

Грустные мысли и жёлтые листья

По ветру рядом летят

Пляскам осенним безмолвно внемлю,

Боли отвергнув яд.

Лишь семена, обрушившись в землю,

Жизни ростки взрастят.

Всё так надеждой весной расцветало,

Солнцем полнясь в дождях,

Яркостью лета, спеша, дозревало,

Жизнь копя в семенах.

Вот и пришло завершения время,

Смешной итог настаёт:

Рухнет всей тяжестью в землю семя,

Остальное осень сметёт.

Осень вплетает жёлтые косы

В лета зелёный наряд,

Травы седеют. Прозрачные росы

Словно бриллианты искрят.

Здесь, словно в Башне Вавилонской,

Столпотворенье языков.

Но жест, с улыбкою неброской,

Порой, красноречивей слов.

Кто хочет – каждый понимает,

Кто не желает – глух, как пень.

Уже мне немка отвечает

На «Guten Morgen!» – «Добрый день!».

Словно в ядре миропорядка,

Оставив беды на потом,

«Good morning!» – говорит арабка,

И я ей говорю: «Шалом!».

Почти приноровившись к слову,

Из уважения к стране,

Я говорю: «Nashledanou!»,

«Den krásný!» – отвечают мне,

И вслед, по-русски: «До свидания!».

Смеёмся, словно каждый – свой,

И хочется мне на прощание,

С улыбкою, сказать: «Ahoj!».

Бежишь, и хлоп, вдруг остановка.

Лежишь. И жалко и неловко,

И боль пронзает, не унять…

А что же было так бежать?!

Подчас решают всё мгновения,

Порой – на жизнь. И нет спасения.

От глаз, мозгов, где прятал ключ?!

Теперь лежи, и не канючь.

Погасли окон одуванчики.

В старинном парке, на аллеях,

Цветут романы и романчики,

Средь тёмной зелени алея.

Ах, сколько там всего не сбудется,

Сердец разбитых не жалея…

И кем-то сразу же забудется,

А кто до смерти проболеет.

Мне грустно и немного празднично.

И чем, не знаю, зацепило?!

Возможно тем, что также прянично

И нам с тобой когда-то было.

В парке. Деревья огромны, как горы.

Разнообразны листьев узоры.

Временем свита, бугриста кора.

Птицы щебечут в предвестье утра.

Белки на зиму еду запасают,

Прыгнут, и столбиком вдруг застывают

И, повертев головою потом,

Мигом окажутся в месте другом.

Чёрною тенью мелькают дрозды.

Осень взяла в свои руки бразды.

А на газонах вновь травы проснулись,

После покосов, и потянулись

К солнцу, чуть видному в ветряных тучах,

Мчащихся гор зеленеющих круче.

Шум фонтана за окном не даёт уснуть.

В тёмном парке фонари светят на аллею.

Вышла парочка… и томно, и смешно чуть-чуть,

Ни о чём я не грущу, не жалею.

Дубы и буки вековые,

Каштаны, ясени, платаны…

Вы все свидетели немые

Как перекраивались страны,

Как на дыбы подняв народы,

Свергала власть одна другую,

Водя всё те же хороводы,

С улыбкой ханжеской, лютуя.

Как робко целовались пары,

Из нежных слов венки сплетая.

И снова войны и пожары

Неслись, всё на пути сметая.

Как было, так и есть доселе,

И, видно, дальше будет также.

Лишь «джентльмены» пересели,

В автомобили с экипажей.

Земля, вобрав, всё распылила

\Прошли, свои исполнив роли\.

Планета – братская могила…

Кора лишь трескает от боли…

Но в ней самой такая сила!

Птичий щебет,

Детский лепет,

Утра свежего прохлада,

Нежный аромат сирени,

Парка чистые аллеи….

Счастья большего не надо!

Лижет травы ветра шквал,

Облака летят стремглав…